Что такое фундаментализм?

Фундаментализм — не строгое понятие, скорее, собирательное имя, отсылающее к невероятно широкому спектру явлений. Пожалуй, еще большую сумятицу вносит то, что фундаментализм существует в философии.

Я думаю, что лучше сразу вынести фундаментализм в философии за скобки, поскольку это нас мало интересует. То, что нас интересует, — это политико-идеологические явления, спектр таких явлений, который этим словом охватывается. К чему он отсылает? Если попытаться охватить кратко суть феномена, — то к возвращению к основам. То, что изначально этим словом маркировалось, — некое устремление, тенденция внутри религии — кстати, монотеистической религии: либо христианства, либо иудаизма, либо ислама, — которое хотело бы вернуться к первооснованиям, исходным, первозданным, чистым основам некоторого вероучения, не замутненным последующими напластованиями и традицией. Это фундаментализм как явление религиозного поля.

Несмотря на то, что в истории каждой религии можно найти фундаменталистские тенденции — Лютер в каком-то смысле такой протофундаменталист, — все-таки то, о чем мы говорим сегодня, говоря о фундаментализме, это феномен современный, отсылающий к критике современности, к ее неприятию, а еще точнее, к такой ее черте, как секуляризация. Секуляризация как социальный процесс и как политический принцип. Секуляризация как социальный процесс — это утрата религией центральной роли в обществе в качестве как принципа общественной организации, так и регулятива индивидуального существования. Политический принцип — это отделение религии, церкви как института от институтов государства. Фундаментализм начинается там и тогда, где и когда начинается реакция на секуляризацию, неприятие ее и некая полемика вокруг этого вопроса. Нет секуляризации — нет фундаментализма.

Я уже сказал, что это черта монотеистических религий. Соответственно, существует христианский, исламский и иудейский фундаментализмы. Разумеется, это очень разные явления. Между ними, конечно, больше различий, чем общего. Но если попытаться определить нечто общее, то я бы выделил три структурообразующих момента фундаментализма как такового. Это наличие трансцендентной истины, данной в богооткровенном, сакральном тексте, будь то Тора, Библия или Коран, или Коран и сунны. Предполагается, что этот текст богооткровенный. Он не создан людьми, он дан каким-то пророком, или пророками, или сподвижниками пророка со слов самого Бога. Он не подлежит критике и так далее. Это первый момент.

Второй момент — это жесткая демаркация между спасенными и проклятыми. И третий момент — это тотальность, попытка организовать человеческую жизнь в соответствии с некоторыми религиозными канонами, с некоторым истинным вероучением. А если она так не организована, то ее нужно переорганизовать. Не обязательно насильственным путем — можно и через убеждение, через какие-то мирные мероприятия.

Кого называют фундаменталистами?

Теперь вопрос, кого называют фундаменталистами, кого причисляют к фундаменталистам, кто такие фундаменталисты сегодня? На него очень непросто ответить хотя бы потому, что в обыденном сознании и в языке массмедиа, в языке журналистики фундаменталистами принято называть любых хардлайнеров, любых сторонников жесткой линии внутри той или иной идеологии — скажем, консерватизма, сталинизма, национализма и так далее. Но заметьте, это всё светские идеологии, и даже самые твердокаменные консерваторы или твердокаменные сталинисты не станут утверждать, что тексты Жозефа де Местра, или Эдмунда Бёрка, или Иосифа Виссарионовича — это тексты, написанные со слов Бога. Всем понятно, что они созданы смертными и их можно критиковать. Так что все-таки совсем не обязательно любого хардлайнера, любого твердокаменного сторонника той или иной идеологии называть фундаменталистом.

Далее: фундаменталистов очень часто считают традиционалистами. Это тоже неточно по двум причинам. Во-первых, требование следовать традиции совсем не обязательно бывает религиозно мотивировано. Мы следуем традиции, потому что так принято, так поступали наши предки и так далее. Второе, еще более важное: фундаменталисты довольно часто как раз порывают с традицией, взрывают традицию, полемизируют с традицией, отвергают традицию как нечто, что привело к искажению истинной веры.

Далее: фундаменталистов часто считают ультраконсерваторами. Многие из них, конечно, дают для этого повод, но это опять же не совсем точно. Скажем, в случае Талибана (организация запрещена в РФ. — «ОУ») в Афганистане или в случае ультраортодоксов в Израиле это работает. А в случае джадидизма в Татарстане или в Средней Азии на рубеже XIX–XX веков или в случае сегодняшнего Ирана (я имею в виду Ирана после Исламской революции) это совершенно не работает. Скажем, аятолла Хомейни — одновременно и консерватор, и революционер.

И вообще реформаторские тенденции в фундаментализме — это очень серьезная вещь. Многие сегодняшние фундаменталисты готовы сегодня совершать довольно решительные шаги по пути парламентской демократии. Сегодняшний Иран, несмотря на то что последнее слово принадлежит стражам исламской революции, это, в общем, парламентская демократия с большим, кстати, участием женщин. Вот контраст с Талибаном, где предпринята попытка вернуть общество — по крайней мете, того, что касается прав женщин — куда-то в Средние века. Или другой пример такого же консервативно-охранительного фундаментализма — это ваххабизм в Саудовской Аравии.

Чем еще не является фундаментализм — это, конечно, экстремизмом, терроризмом, радикальным исламизмом и так далее. Очень многие фундаменталисты — это не просто мирные люди, это аполитичные люди. В той мере, в которой они идут в политику, они готовы действовать в рамках правового поля и в рамках парламентских процедур.

Фундаментализм контекстуален. Во всех трех случаях, которые исторически зафиксированы и хорошо изучены, — в протестантском, иудейском и исламском — он обусловлен, естественно, разными обстоятельствами.

В случае протестантского фундаментализма (а это исторически первый пример такой идеологии), он возникает в конце XIX — начале XX века и заключается в требовании буквального прочтения Писания. Никаких метафор, никаких переносных значений. Все нужно понимать, что в Библии сказано, буквально. Это богооткровенный текст.

Фундаменталисты той поры в Америке — на что они реагируют, реакцией на что они являются? Естественно, на секуляризацию общества. Но на каком фоне эта секуляризация происходит? Она происходит на фоне индустриализации, урбанизации, иммиграции — некатолической иммиграции — в Америку и всего, что этому сопутствует. Это азартные игры, употребления алкоголя, развлекательная индустрия, порнография, аборты, проституция и так далее. Против всего этого они протестуют и пытаются установить некие законы, которые бы противодействовали этим негативным тенденциям. Например, они лоббируют законы против абортов, азартных игр, законы против преподавания в школах теории эволюции.

Примеры фундаменталистского поведения

Знаменитый «обезьяний процесс» 1925–1926 года — это попытка осудить учителя, который преподавал в школе теорию эволюции. А до этого была поправка Батлера, которая запрещала такое преподавание в штате Теннесси. Несмотря на то, что это вызывало смех в других штатах, в штате Теннесси этот «обезьяний процесс» проходил. И вплоть до сегодняшнего дня — кстати, это совсем не только исторический казус — в ряде южных штатов отказываются от федеральных субсидий на образование для того, чтобы иметь возможность преподавать креационизм наряду с теорией эволюции. Вот насколько они влиятельны до сих пор.

Очень характерная фигура для американской сцены — и политической, и культурной, и медийной — Пэт Робертсон, медийный магнат, телевизионный ведущий. Это достаточно типичный американский протестантский фундаменталист, который среди прочего утверждает, что Восточный Иерусалим нельзя уступать арабам как раз по той причине, по которой это утверждают иудейские фундаменталисты. И вообще для Робертсона Израиль — это примерно то же самое, что для ортодоксальных иудеев. И Робертсон, естественно, — ярый лоббист законодательства против абортов, активный участник движения ProLife, категорически отвергающий право на аборт. Хотя это не тот экстремизм, при котором фундаменталисты просто отстреливают хирургов, делающих аборты. Такая рутина американской жизни. Там до 9–10 таких убийств совершается ежегодно. Это уже экстремистские проявления фундаменталистской идеологии.

Иудейский фундаментализм, конечно, неотрывен от религиозного сионизма. Это прежде всего религиозный сионизм и как принцип устройства израильского общества, и как принцип внешней политики. Это означает, что лоббируются, проводятся в жизнь законы, которые требуют соблюдения шабата, соблюдения кошерных правил питания в госучреждениях, финансирование государством религиозных школ, заключение браков и разводов, если они случаются, только по религиозным канонам. Если хотите жениться не на иудейке — пожалуйста, на Кипр. Мы признаем, но, в принципе, в Израиле нельзя. Это все заслуги фундаменталистов.

Что касается территорий, захваченных в результате Шестидневной войны 1967 года, то опять же для иудейских фундаменталистов это совсем не предмет торга, как для большинства израильских политиков. Это святая земля. Евреи на ней, потому что таково было Божественное Провидение, поэтому их отдавать ни в коем случае нельзя. А Восточный Иерусалим тем более отдавать нельзя, потому мессия придет в Иерусалим, а там, извините, арабы.

И, наконец, самый интересный случай — исламский фундаментализм, и вот по каким причинам. Во-первых, если в западном мире секуляризация совпадает с демократизацией, то в исламском мире она ей противонаправлена. Для большинства мусульман секуляризация связана с авторитарными режимами. Что Бен Али в Тунисе, что Каддафи в Ливии, что Мубарак в Египте, что Хусейн в Ираке, что Асад в Сирии — все секулярные режимы авторитарны, антидемократичны и репрессируют любую низовую инициативу, то, что мы назвали бы сегодня проявлениями гражданского общества. Откуда пришла секуляризация? С Запада.

Далее — то бедственное положение, в котором находятся исламские страны, говорят нам фундаменталисты, связано с тем, что исламский мир стал бездумно применять западные модели развития, общественного устройства. Это либо либеральный капитализм, либо социализм. И та, и другая идея ведет в тупик, порождает общественные болезни. В чем причина болезни? В отходе от ислама. В чем лечение болезни? Возвращение к исламу. Следовательно, фундаменталисты — это опять же не обязательно консерваторы, это могут быть реформаторы, которые хотят повести общество вперед, то есть не назад к Корану, а вперед вместе с Кораном.

Надо ли бояться фундаментализма?

Страх перед фундаментализмом, во-первых, продиктован недоразумениями, просто не совсем корректным видением довольно объемного феномена, его редукцией к каким-то милитантным, то есть воинствующим проявлениям. А во-вторых, политической стратегией, стремлением вытеснить с политического поля потенциальных оппонентов. И отсюда, наверное, проистекает эта подмена понятий, когда догматиков, фанатичных приверженцев данной идеологии стигматизируют в качестве неприемлемых участников общественной дискуссии, как если бы не существовало догматиков внутри других идеологий.

Но мне кажется, в той мере, в которой мы выходим из поля религии в поле идеологии, а фундаментализм как явление — это сегодня скорее идеологическое, чем религиозное явление, — религиозные аргументы не так важны. Сегодняшние так называемые религиозные ривайвелисты, представители религиозного возрожденчества, очень активны в Сети. Можно встретить массу сайтов, на которых самым частотным выражением является такое: «Ислам говорит». То есть человек где-то что-то прочел, воспринял, проинтерпретировал. Для него совершенно не важен ни источник, ни какой-то авторитет исламского богословия. Он сам это воспринял, сам интерпретировал. И если он достаточно харизматичен, достаточно образован, он может как-то индуцировать, индоктринировать своей системой взглядов других людей.

Есть такое понятие — «рыночный фундаменталист». Понятно, что это метафора, потому что, скажем, тексты фон Хайека или Милтона Фридмана — это не Библия. Их можно критиковать и все понимают, что их написали смертные. Тем не менее рыночные фундаменталисты — это кто? Это люди, которые совершенно не принимают никаких аргументов против рынка. Они говорят, что если вы против рынка, значит, вы коммунист, фашист или еще кто-то. В общем, вы нехороший человек. Рынок все отрегулирует, рынок все решит, не мешайте ему, минимальное государство и так далее.