Полковника Щеткина уже с утра не было в штабе, и не было по той простой причине, что штаба этого более не существовало.

Взяв в квартале расстояния от «Розы» извозчика, штатский Щеткин уехал в Липки, прибыл в тесную, хорошо обставленную квартиру с мебелью, позвонил, поцеловался с полной золотистой блондинкой и ушел с нею в затаенную спальню. Прошептав прямо в округлившиеся от ужаса глаза блондинки слова: — Все кончено! О, как я измучен... — полковник Щеткин удалился в альков и там уснул после чашки черного кофе, изготовленного руками золотистой блондинки.

Ничего этого не знали юнкера первой дружины. А жаль! Если бы знали, то, может быть, осенило бы их вдохновение, и, вместо того чтобы вертеться под шрапнельным небом у Поста-Волынского, отправились бы они в уютную квартиру в Липках, извлекли бы оттуда сонного полковника Щеткина и, выведя, повесили бы его на фонаре, как раз напротив квартирки с золотистою особой.

Живут еще на свете добрые люди, искренне полагающие, что кремлевской политикой в области всевозможных агитаций-провокаций руководят лубянские жандармы. Так думают иные старорежимные интеллигенты, едва сменившие треснувшее пенсне на евролинзы; тому же учат публику и яростные иностранные газетчики, не устающие обличать Владимира Грозного и заплечных дел мастеров, засевших в мундирном его окружении. Оставим наивных слепцов наедине с этим тягостным их заблуждением и скажем правду: государственной пропагандой в России заведуют вовсе не наследники Николая Ивановича Ежова, гори он в аду.

Ею руководят блестящие молодые люди.

В то время как жандармы, поскидавши мундиры и жмурясь от восторга, ныряют в черное золото, именно они, эти аккуратные и усердные приказчики, ответственны в кругу власть имущих за выборы в парламент, заботливую опеку партий, журналов и телестудий, за молодежные движения с девизом «Кормимся, батюшка!», а также и за всю общественную жизнь в целом, сводимую к набору дурашливых кампаний, несносных до того, что и самый пылкий «активист», пройдя сквозь навязчивую их череду, обратится нелюдимым Генри Дэвидом Торо. Да что там активисты — все мельтешение сверху направленной политики имеет ныне единственный источник. Картину, по сути, создают только они, почти незнакомые обывателю работники царской администрации и сопричастных ей заведений. Газетчики называют их «либеральным крылом Кремля», внутри Садового кольца они зовутся «нашей башней». Но что такое эти блестящие молодые люди, усаженные высшим начальством РФ на борьбу с чуждыми идеологиями и вредными тенденциями, и много ли мы знаем о них?

Гладкие лица, не обезображенные, по счастью, скорбными думами о суверенной демократии. Справные костюмчики, внушающие почтение клиентам, — не хватает разве что бутоньерок, но лоск наведен и без этого, хоть сейчас на обложку GQ. В прошлом у них — непременный «опыт работы в бизнесе», а именно в самых неприглядных конторах либеральной эпохи, каковые конторы, вместе с канувшей эпохой, они упоминают теперь с оттенком патриотического презрения. Родину, мол, не любили олигархи-то — мы же, напротив, любим, и в особенности после сытного ланча. Но девяностые — то было давно. По убытии из бизнеса, но еще до нахлынувшего жаркого патриотизма пройдена ими и краткая школа пятиалтынной политтехнологии, всегда одной и той же. Например, сначала чужими устами провозгласить Ивана Пафнутьевича кандидатом в самодержцы и грядущим спасителем России, а немного погодя публикацию возглашений этих смиренно положить на стол спасителю нынешнему. Или, находясь на службе у Петра Дормидонтовича, крепчайшего хозяйственника, губернатора или партийного ястреба, нанять падших женщин, дабы те изображали собой поклонниц главного ястребиного конкурента и чепчики бросали в его честь.

Знают блестящие молодые люди и третий искуснейший политтехнологический метод (Думаете, они ограничились бы двумя? Да никогда!). Возглавляет, допустим, некий Фердыщенко Денежно-товарную партию, сокращенно ДТП, которая недопустимым образом угрожает на выборах опекаемой нашими героями «Лакейской России» («Россия должна быть сильной, лакейской!» — и этот зазывный слоган также сочинили они, кстати). Что с этим сделать? Проще простого: призвать фердыщенкиного заместителя, засидевшегося в немолодых государственниках Иволгина, а тот уж мигом организует партию, на этот раз Лже-товарно-денежную (сокращенно-кулуарно — «Кремль, Ltd.»), руководство которой будет свирепо клеймить бывших соратников. Потом, если станет скучно, можно поменять их местами, а чуть позже еще раз — и чем это не демократия? Чем не «электоральный процесс», вечно недовольные вы мои? Призвать же подобным образом они могут всякого, ибо, как говорил видный политтехнолог своего времени Алексей Иваныч Швабрин, «ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег», — а уж партийные деятели наши не ровня бедной, но гордой сироте, их «нрав и обычай» известен далеко за пределами вдевающей им серьги в нос Старой площади.

И вот, набравшись подобных приемов, эти блестящие молодые люди окончательно делаются идеологами беспомощного по части словесных ухищрений, с головой зарывшегося в черное золото Кремля — и, отряся прах Суслова, Демичева и Зимянина со штиблет своих, начинают бороться с подступающим врагом. Например, с «гламурным фашизмом», книга с разоблачениями которого недавно изумила политический свет. Или с национал-старичком Лимоновым — посрамлению его посвящена другая только что вышедшая агиткнига. Они стараются вовсю. Пропагандистская литература клеймит ненавистников России, скверно настроенными микрофонами шипят пресс-конференции, скорбно указывают в сторону неприятеля воспитатели легкомысленной молодежи, заманчиво шуршат условные единицы патриотизма. Идет работа. Но отчего же блестящие молодые люди или, именуя их сокращенно, бл-ди обратили гнев свой именно в эту сторону? О, это интересная история.

Что за паскудные книжечки геббельсовского идейно-эстетического направления? Вы же видите, молодежь выражает свое законное возмущение антигосударственной дерзостью НБП, и только-то. Ах, знаете, эта либеральная истерика так глупа и неуместна. И снова бургундское.

Дело в том, что воевать с противником, который, не приведи господь, может и ответить, — это, согласитесь, неприятное и ненужное занятие. Баламутить земли, навечно отданные Золотой Орде Кондолизы Райс, — значит остаться без визы в заграничном паспорте, без не вполне патриотичного, но зато так славно утешающего во всех бедах банковского счета, без виллы на берегу ласкового нерусского океана. Защищать недоуничтоженные остатки Москвы от архитектурно-финансового гения столичного мэра — значит рисковать тем, что орлы городской управы, десятилетиями взрывающие друг друга, вдруг объединятся да и подложат бонбу под сиденье, и не кому-нибудь чужому, а лично ему, гладкому, красивому и молодому кремлевскому клерку. Бороться со взрощенными долгожданным рынком нацистами из ДПНИ и К° тоже опасно: их много, они злые и наверняка не захотят спорить о «суверенной демократии» и «других важнейших тезисах г-на Суркова». С ними можно и нарваться. Разгребать сверхавгиевы конюшни армии, давно уже сделавшейся огромной уголовной клоакой, — фи, это и вовсе не забавно. Те, что с улицы, те пускай послужат. Их там научат Родину любить, ведь на то он и патриотизм — если, конечно, ты гуляешь по улице, а не сидишь в кафе «Пушкин» с «заказчиками». Да и генералы эти — ну их, ведь не поймут они грандиозного значения суверенитета. Так кто же остается на прицеле, кого можно прищучить, не отрываясь от бургундского Corton Charlemagne Grand Cru урожая 1992 года? Кого, чуть пригубив сей достославный напиток, блестящие молодые люди избрали злокозненным гламурным фашистом? Кто, по их мнению, в России во всем виноват?

Извольте, я предоставлю вам список извергов, угрожающих отечеству.

Отправленный на психиатрическую экспертизу ультралиберальный активист, постоянный автор изданий вроде «Кавказ-центра» и городской сумасшедший Борис Стомахин. Известный друг детишек и зверюшек, сентиментальный журналист Валерий Панюшкин. Заступница Ходорковского, кавалерственная дама Алла Боссарт. Издатель и бывший наутилус Илья Кормильцев. Хью Хефнер и Обломов в одном, Артемий К. Троицкий. Искатель чеченской правды, радиоголос не нашей свободы Андрей Бабицкий. Святая (я серьезен!) юродивая Валерия Новодворская. Радикальный математик Михаил Вербицкий. Полузабытый фаддей булгарин Александр Минкин. Ниспровергавшая КГБ СССР воительница Евгения Альбац. Украинский телеведущий Савик Шустер. Наконец, все тот же национал-старичок Лимонов, враг №1 — автор нескольких навсегда оставшихся в истории русской словесности шедевров и коновод левоэсеровской партии, имевшей наглость выступить против нерушимой путинско-латвийской дружбы и монетизации льгот — с великой радостью, как известно, принятой веселыми стариками.

Вот таких врагов народа выбрали в качестве мишени сверкающие кремлевские клерки.

Но не в именах, не в фамилиях дело. Под удар идет сам образ, характер, человеческий тип, чье легкое изничтожение столь по сердцу прохвосту-сановнику. Ибо сановник этот полагает, что «темная масса», грозное присутствие которой он угадывает за спиной швейцара кафе «Пушкин», просто обязана кого-нибудь ненавидеть. И мишенью для ее мутных страстей он назначает тех, кто уязвим ныне более всего, — «интеллигентов 1991 года». Всякий, кому еще памятны те времена, знает недолгих и наивных триумфаторов сгинувшей эпохи — «гостей студии» в программе «Взгляд», обозревателей «Московских новостей», весталок гласности, дворников-истопников — героев «советского рока», могильщиков «партократии», отчаянных демонстрантов на Манежной площади, калифов на либеральный час. Их ценности, речи, привычки давно уже кажутся истлевшим хламом в глазах новоявленной кремляди, да и сами они, упрямо стоящие на своем, — готовые жертвы, кандидаты на вредную должность.

Кажется, что еще несколько лет назад агиткампании по борьбе с «фашизмом» в лице Новодворской и прочих были бы невозможны — однако теперь все зловещие маски услужливо открыты. Выяснилось, что все эти граждане-враги неподобающим образом высказались, и не раз, о нашей любимой стране и вообще давно уже проявляли свою змеиную сущность — а значит, их можно топтать с облегчающим душу патриотическим ожесточением. А ну как, не дай бог, прорвутся за зубчатую стенку Алла Боссарт с Лимоновым–Кормильцевым, отнимут и разорвут в клочья очередную рукопись послания Федеральному Собранию, особо изощренным, не скажу даже каким способом надругаются над драгоценным суверенитетом, вырвут изо рта у эффективных «консультантов» последнюю устрицу, выпьют запасы бургундского. Как тут не заблажить в антифашистской ярости, как не обрушить на русофобов всю силу государственной машины?

Но казалось бы, при чем здесь гламур?

Это легко объяснить. Отстаивающие суверенную демократию блестящие кремляди, находясь на службе или вне ее, живут именно в мире триумфального, гнойного гламура. Их пиджаки и улыбки, запонки и книги, отсутствием интереса к которым они иронически бравируют («Мы люди простые, государственные, мы свободу слова душим, куда нам читать»), их дачи и виллы, лицемерные фразочки на публику и откровенные шуточки между собой — весь их мир пропах гламуром, как жены их начальников-жандармов — убойным парфюмом. Им дела нет до того, что творится «вне тусовки», до того, что не попадает «в журнал», — но в том-то и дело, что Лимонов и Кормильцев, Панюшкин и Троицкий туда попадают регулярно. Вот солдат в части на дальнем острове повесился на российском флаге — что ж, для гламурной кремляди это совсем не повод подумать о том, какой именно «патриотизм» господствует ныне в России. Далеко и неинтересно. Зато если в московском глянцевом журнале некто «больно умный», вроде вышеназванных деятелей, щелкнет блестящих по носу, да и просто выскажет нечто возмутительное — тут уж бей в набат, скликай антифашистов. Что за наглости позволяет себе этот Лимонов — быть «модным»! Модные — это только мы сами, модным должен быть наш устрично-запоночный суверенитет, а не то больно накажем, вражина ты этакий.

Наказывают, конечно, не сами. Изрыгать книги о тлетворном влиянии гомосексуалиста и порнографа Лимонова, о русофобах, убивающих Россию, — заниматься такими вещами собственноручно для кремляди было бы не по чину. Да и пафос досадным образом отсутствует — добро бы всю мерзкую лимоновщину-кормильцевщину можно было эффектно сразить, скажем, сочинением на тему «Сравнительные достоинства суверенных демократий: Сардиния, Коста-Дель-Соль, Сен-Тропез»… Но увы — не годится, совсем не годится то сокровенное знание для агитации профанов, в глазах которых нужно уронить проклятый гламурный фашизм. И вот тогда блестящий и совсем молодой человек, ведающий пропагандой среди таких же молодых, но уже отнюдь не блестящих, нехотя отворяет дверь евроофиса и на несколько метров идет в народ.

Евроофис у него, допустим, на Якиманке (Кремль ведь не резиновое изделие, на всех не хватает). А по Якиманке, лузгая семечки, сплевывая и сшибая мелочь с прохожих, шатается какой-нибудь простой, как якорь, парниша Якиманкин, да не один, а с братом. Ножички, кепарики, берегись, очкарики — братья явно скучают. Их видит осторожно ступивший на подлую землю обер-пропагандист, и между ними происходит следующий разговор:

— Эй!.. Эй, любезные, идите-ка сюда! Сюда-сюда, ко мне.
— Че те надо-то?
— Видишь ли, голубчик, тут есть одно… этакое дельце, видишь ли...
— Сколько дашь?
— Ну …сделаете все, как я скажу, — дам десять рублей.
— Мало!
— Мало?
— На двоих с братаном — пятнадцать. И курева шоб навалом было. Говори давай, че делать-то надо?

И вот один Якиманкин, который грамотный, налаживается строчить книжки про гомосексуалистов, русофобов и порнографов. А другой Якиманкин, который не очень, — держать базар с громилами по подворотням, дабы отметелить как следует врагов России. Блестящий же молодой человек будет в этом деле совсем ни при чем. Он всего лишь сидит в очередной ланчевальне и шутит шутку. Какие такие громилы, какие футбольные фанаты, нападавшие там, избивавшие тут? Неизвестные люди, и все тут. Что за паскудные книжечки геббельсовского идейно-эстетического направления? Вы же видите, молодежь выражает свое законное возмущение антигосударственной дерзостью НБП, и только-то. Ах, знаете, эта либеральная истерика так глупа и неуместна. И снова бургундское.

Нечего и говорить, что блестящие молодые люди и дальше останутся с нами, занимаясь своим привычным делом — «не обманешь — не продашь!», как резонно говорили в Замоскворечье столетием ранее. Они долго еще будут «в своем праве». Ну а когда в России заново сделается метель и все будет мрак и вихорь, полноправные наследники штабного полковника Щеткина и гвардии офицера Швабрина мигом забудут о своей суверенной демократии — и, если получится, отбудут со вздохом «О, как я измучен!» навстречу скромному раю Сардинии и Сен-Тропез. А нет, так окажутся сидящими в кругу победивших разбойников, неотличимо от моды скинхедов «обстриженные в кружок». При любом исходе они не пропадут. Ибо с неизбывной их лживостью, с их на диво ветреной практичностью и гламурным «патриотизмом» не справятся, конечно, никакие национал-старички Лимоновы, никакие «страшные русофобы» Стомахины, Панюшкины и Альбац. С блестящей кремлядью вообще ничего уже нельзя поделать — она практически непобедима, как и всякая лакированная, скользкая подлость.

Их уязвляет только одно. За мишурой своих никчемных интриг, в кружевах пропагандистской завираловки и даже поднявшись на самую вершину кабинетного величия, гламурные Щеткины–Швабрины все-таки чувствуют, как же на самом деле презираема их власть, до какой степени низко стоит она даже в глазах тех, кто на виду поет ей осанну. И никуда не деться им от выданного некогда капитанской дочкой приговора:

— Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцаловаться... Ни за что! ни за какие благополучия!

Фотография: Bloomberg / Getty Images