Консенсус у озера

— Не секрет, что проект «Моя улица» вызывает у москвичей противоречивые чувства. Как вообще принимается решение о преобразовании или создании того или иного городского объекта?

Александра Сытникова: Как правило, три условные группы граждан должны достичь консенсуса. Прежде всего городская администрация и жители. Но в любом городе есть еще одна значимая составляющая — местный бизнес. Нам важно знать, что о будущем благоустройстве думают владельцы предприятий, на этой территории расположенных. Когда у нас есть все данные — мы начинаем работу.

— Случалось ли, что горожане выступали против изменений в их любимом городе? К примеру, в Махачкале возникло целое протестное движение против мэрии, которая пытается застроить парк и озеро.

А. С.: Могу предположить, что махачкалинцы просто не доверяют своим властям. Наш региональный опыт скорее позитивный, мы с такой жесткой реакцией не сталкивались. Конечно, иногда нам приходится что-то менять, но это, как правило, технические моменты, не концептуальные. Идеальный пример — наш проект на Комсомольском озере в Ставрополе. Это абсолютное «место силы» горожан, единственная вода недалеко от центра. Летом — долгим и очень жарким ставропольским летом — туда стекается весь город. Люди приезжают целыми семьями и проводят там весь день. Озеро расположено на небольшой возвышенности и окружено плотным лесом, никакой организованной парковки рядом нет, общественный транспорт туда не ходит. И вот представьте себе: тут у воды играют дети. Рядом носятся велосипедисты. Там же стихийная торговля едой и безделушками; мусорные баки — на виду и часто переполнены, нестационарные туалеты… ну, все бегают в кусты. Над озером натянута струна, молодежь гоняет на водных лыжах, квадроциклах, катамаранах — и тут же романтичные прогулки на лодочках. Обойти озеро в жаркий день без риска заработать солнечный удар — невозможно. Я нарисовала адскую картину, но на самом деле это озеро прекрасно. Просто нужно немного аналитики и фантазии, чтобы найти баланс между комфортом и природной составляющей. Развести детей и велосипедистов. Зонировать водную активность, чтобы купальщики не опасались катамарана. Сделать подходы к воде пологими в некоторых местах — сейчас они под углом, что совершенно неудобно для пикников. Обустроить зоны барбекю, убрать мусорные баки с глаз и поставить нормальные санузлы. Мы планируем установку пергол по периметру озера, новые пешеходные дорожки и летние кафе. Хотим, чтобы отдых на любимом горожанами озере стал еще и удобным. Против этого ни у кого возражений нет.

Дух места и пирога

— Насколько важна история города?

А. С.: Важно все. Именно поэтому первыми в город приезжают наши антропологи. Их задача — понять дух места, а это включает знание истории, легенд, разговоры с горожанами. Каждый город уникален, и общие представления тут не работают. К примеру, Оренбург — форт, вся его история связана с обороной, странно было бы игнорировать это. Или Тверь, в которой любое обустройство должно гармонировать с историческим центром классического русского уездного города. Или Калининград, где «главный герой» — это вода. Контекст — вот что необходимо учитывать.

— Расскажите, как это реализуется на практике.

А. С.: Один из наших проектов — реорганизация набережной Терека во Владикавказе. Столица Северной Осетии вошла в число 15 городов, где мы проводили федеральный конкурс: любой желающий мог зайти на сайт, скачать техническое задание и предложить свое решение. После этого совместно с городской администрацией и минстроем мы выбирали победителя. Во Владикавказе победителем стала архитектурная студия «Солид Студио». Именно их проект признали самым интересным. Мы продолжили совместную работу, и в процессе, конечно, некоторые моменты пришлось пересмотреть: как бы хороша ни была идея на бумаге, невозможно отдать ее сразу в рабочее проектирование. Сохранились основные направления: так, выяснилось, что архитекторам очень дороги три круглых площади на протяжении всей набережной. Это не просто какие-то круги — они повторяют форму национальных осетинских пирогов, которые в свою очередь символизируют солнце. Сначала мы думали поменять конфигурацию площадей, но, выслушав ребят из «Солид Студио», пришли к выводу, что «пироги» надо оставить. А вот дорожки и зонирование пришлось продумывать по новой, чтобы разные группы отдыхающих — например, шахматисты и скейтбордисты — не соприкасались и не раздражали друг друга. Интересно, что в процессе работы к нам присоединились старые архитекторы Владикавказа — мнение людей, строивших этот город, тоже важно.

— Во Владикавказе вы работаете не только над набережной?

А. С.: В работе также улица Бутырина в самом центре города, она упирается в Комсомольский парк. Это любимое место отдыха горожан, но несколько запущенное. Наша цель — сделать вход в парк плавным, более выраженным. И еще КБ «Стрелка» меняет детский парк имени Жуковского. Это такой маленький сквер, два гектара земли с устаревшими каруселями. Парк в любое время дня переполнен маленькими детьми. Собственно, тут весь проект подчинен детям.

Грозный с нуля

— Владикавказ и Ставрополь — старинные города с устоявшимися традициями. Чего нельзя, увы, сказать о Грозном. Что легче — вписывать новое в старое или создавать город практически заново?

А. С.: Это разные задачи, и у каждой свои сложности. Встраивать новое в сложившийся контекст города — как решать задачу с огромным количеством условий, чтобы все или почти все остались довольны. Но создавать с нуля городскую ткань не менее интересно. Здесь уже проектировщик формирует совершенно новую историю. Конечно, эргономика у людей одинакова: все хотят, чтобы было удобно и красиво, всем нужны деревья и лавочки в парке и чтобы было где перекусить и отдохнуть от жары. Но при этом где-то есть традиция неспешных семейных прогулок, а где-то такое увидеть сложно. Грозненцы отличаются, допустим, от москвичей. В Грозном нет такого количества маргиналов, нарушающих общественный порядок. В Москве лавочки стараются проектировать «антивандальными», а в Грозном подобной необходимости нет. Спросите москвича, хочет ли он, чтобы у его подъезда стояли скамейки? Как правило — нет. Никому не интересно, чтобы под окнами полночи сидели компании, а по утрам валялись пустые бутылки и лузга.

— Вы активно привлекаете к своим проектам иностранных архитекторов. Насколько возможна реализация чужого опыта в нашей стране?

А. С.: Прямой перенос чужого опыта невозможен. Даже если нам очень нравится Берлин или Амстердам — сделать так, как в этих городах, вряд ли получится. Успех формирования общественных пространств зависит не столько от проектировщика, сколько от мэрии, от работы ЖКХ. Например, у вас в проекте такая-то плитка. Но все упирается в то, что в данных климатических условиях эта плитка не добавит комфорта на улицах. Или для ее укладки нужны обученные мастера, которых нет. А может быть, вы придумали красивый проект с большим количеством зелени. Она требует ухода, и, если город не в состоянии этот уход обеспечить, проект деградирует. К примеру, в Краснодаре сложилась высокая культура ухода за ландшафтом, и там интересно реализовывать сложные проекты с разнообразными решениями по озеленению. У них есть программа «Розы на АЗС»! АЗС выглядят как мини-парки. Попробуйте предложить такое в Саратове или в Москве — растения просто погибнут. Конечно, прежде всего учитываем климат — долгое краснодарское лето или наше короткое московское. Но вот во Владикавказе климат схож с краснодарским, а культура ухода за растениями совершенно другая. Там люди предпочитают «дикую» природу, поэтому высаживать деревья, требующие кронирования, или кусты, которые надо регулярно стричь, смысла нет. При этом, бесспорно, переосмыслить чужой опыт, скажем, зонирования или встроить какие-то общие решения для улиц вполне возможно. Мы учитывали иностранный опыт при обустройстве Тверской и Арбата. Для своей работы в Грозном мы позвали известное архитектурное норвежское бюро «Снохета», которое среди прочего спроектировало Таймс-сквер в Нью-Йорке. Они очень вдохновились тем, что увидели.

— Удивительно. Мне кажется, что у старого города было уникальное лицо, а новый Грозный — это просто песнь стекла и бетона.

А. С.: Я думаю, что архитекторы, которые незнакомы с довоенным городом, увидели прежде всего возможность вдохнуть новую жизнь в старые улицы. Сделать так, чтобы люди, пострадавшие от войны, получили общественные пространства мирового уровня.

Воркаут, море и футбол

— Один из ваших грозненских проектов — парк, названный именем покойного иорданского короля Хусейна бен Талала. Я его помню как парк имени Павла Мусорова: с качелями-лодочками, розовыми клумбами. С одной стороны частные дома, с другой — трамвай. Как вы думаете его осовременить?

Хамид Тайценов: В последние годы парк пребывал в запустении, его даже думали застроить жилыми домами, но поблизости нет других парков. Наша задача — сделать его привлекательным для всех горожан. Мы спланировали там пруд, потому что смотреть на воду — приятно. На пруд выходит амфитеатр. Прообразом стал наш «стрелковский» амфитеатр в Москве, который привлекает большое количество людей. Рядом с парком много образовательных учреждений, и мы решили, что некоторые школьные мероприятия будет удобно проводить на свежем воздухе. Для этого установим большую подковообразную скамью. Ну и куда же без воркаута?

— Совсем другие условия работы у вас на Чернореченском водохранилище, которое местные жители называют Грозненским морем.

Х. Т.: Совершенно другие. Во-первых, там уже ведутся работы силами городской администрации, строятся дельфинарий и динопарк. А во-вторых, нужно обустроить территорию в 40 гектаров. Это уже не маленький парк в центре города, это место отдыха федерального значения. Мы посчитали возможное количество посетителей. Десятки тысяч! В итоге решено было делать парк многофункциональным — по типу того, что сделано в московском парке Горького: амфитеатр вроде Зеленого театра, спортивные зоны. Плюс зоны барбекю. И уже построены конюшни и отель. Основное функциональное зонирование Грозненского моря — по сторонам света: вдоль северной границы размещаем объекты развлекательно-коммерческие — парк развлечений и дельфинарий, на востоке планируется ресторан в виде вайнахской башни, оздоровительно-развлекательный комплекс «Аква», а также мужской пляж. В планах строительство физкультурно-оздоровительного комплекса с ледовым дворцом. Южная сторона отдана под женский пляж, а на западе уже функционируют республиканский реабилитационный комплекс, гостиница с плавучим рестораном и небольшая мечеть.

— И бывший бульвар Кирова превращается в проспект имени Мохаммеда Али?

Х. Т.: Эта улица ведет к главному стадиону республики «Ахмат-Арене» и во время крупных матчей используется для транзита большого количества людей. Но с северной стороны — жилой сектор, а с южной — университет и пустырь. Надо сделать так, чтобы жители испытывали минимум неудобств, когда толпа движется на футбол. Мы стараемся сделать северную сторону проспекта более «домашней», там будет много зелени и беседки. Южная сторона планируется нейтральной, без особых изысков. Пустырь превратится в площадь, разбитую на восемь зон, — и в каждой зоне будут высажены растения из Красной книги. Кроме того, перед университетом мы создаем уютное место отдыха для студентов.

— Какой из проектов ваш любимый?

А. С.: Любимые проекты появляются не сразу: от первых скетчей до полной реализации — длинный путь. Это как с ребенком: чем больше вкладываешь, тем больше любишь.

Фото: Александр Вайнштейн