Итак, как мы видим, реформы Горбачева начинаются без четкого плана. Плана нет, но есть огромный спрос на реформы. Этот спрос на перемены становится политическим ресурсом Горбачева и его группы в противостоянии со старой брежневской партноменклатурой.

Экономика против перестройки

Горбачев интерпретирует отсутствие каких-то перемен к лучшему и даже ухудшение в экономике как результат сопротивления старой партийной номенклатуры и радикализует свою политическую программу. В области экономики он тоже пытается продолжить реформы, которые восходят к идеям пражских, чехословацких реформаторов 1960-х годов. Ключевой пункт — предоставить большую самостоятельность трудовым коллективам.

Горбачев пытается провести некоторую децентрализацию социалистической экономики, не меняя принципов ее функционирования. Однако даже гипотетического эффекта эти реформы дать не могли: ситуация в экономике продолжает ухудшаться, и природа этого ухудшения совсем другая.

Во-первых, это накопленная неэффективность советской экономики. С 1950-х годов неэффективность социалистического хозяйства компенсируется постоянным расширением ресурсной базы. В 1950-е годы — это целинные земли, которые осваивает Хрущев и которые позволяют стабилизировать продовольственную проблему. В 1960-е годы — это разработка новых газовых и нефтяных месторождений в Сибири. В 1970-е годы поддержку экономике оказывает быстрый рост цен на нефть. Когда в начале 1980-х годов цены на нефть начинают падать, советское руководство даже сначала этого не понимает. В тот момент в Америке высокая инфляция, и поэтому реальное падение цен гораздо глубже, чем номинальное снижение их в долларовом выражении. Однако еще через несколько лет, к середине 1980-х годов, цены на нефть падают еще ниже; ресурсная база социалистической экономики резко сжимается.

Как это работает? Когда цены шли вверх, советская экономика получала от экспорта нефти и газа все больше долларов. На эти доллары закупался импорт, прежде всего зерно. В 1970-е годы Советский Союз становится крупнейшим в мире импортером зерна. На этом зерне держится все сельское хозяйство, в том числе и животноводство.

Кроме того, часть экспорта нефти и газа идет в социалистические страны, которые в ответ присылают в Советский Союз товары народного потребления, которые в Советском Союзе не очень умеют производить, но которые пользуются всё большим спросом городского класса, тянущегося к потребительской модели. Когда цены на нефть падают, импорт приходится сокращать. В результате, так как цены в Советском Союзе фиксированные, товарная масса сокращается и возникает денежный навес.

У людей много денег, они кладут деньги на сберкнижки — но это не потому, что они становятся богатыми, а потому что просто нет товаров, которые можно на эти деньги купить. Это разбалансирует финансовую систему советской экономики.

В ходе экономического кризиса, который поразит сначала советскую, а потом российскую экономику, ВВП России сократится почти на 40 %. Это очень много, но в сущности, если мы посмотрим на другие достаточно развитые нефтезависимые страны в тот момент, в момент сокращения цен на нефть, то увидим, что падение ВВП на душу населения на 20–30 % для них вполне нормально. Эти страны начинают реагировать на кризис в начале 1980-х годов. Советская плановая экономика отвечает на ухудшение ситуации увеличением капитальных вложений. Однако это тоже становится фактором дестабилизации и разбалансированности ее финансовой системы и ее экономики.

Кризис советской империи

Нарастающий дефицит обостряет социальную ситуацию. Впервые в истории советского социалистического государства по стране прокатывается волна забастовок. Обострение социальной обстановки стимулирует расколы в элитах. С одной стороны, это раскол внутри партийного аппарата. В ответ на горбачевскую радикализацию его политической программы консервативная часть партаппарата также консолидируется, практически открыто противопоставляя себя этой программе.

Вторая линия раскола — это раскол между горбачевской, по сути элитарной повесткой перестройки и консолидировавшейся вокруг фигуры Ельцина популистской повестки борьбы с партийными привилегиями. Чем острее социальная ситуация, тем больший вес приобретает эта повестка, тем большую популярность приобретает Ельцин.

Наконец, третья трещина — это обострение национальных проблем. Как был устроен Советский Союз? В его основе лежал договор трех республик: Украины, России и Белоруссии — об образовании Союза, к которому присоединились потом другие республики. Верховным органом Советского Союза является Верховный совет СССР, который назначает правительство. Соответственно, в республиках тоже есть верховные советы и правительства. В краях, областях, республиках и так далее, на уровне городов и районов, также есть верховные советы и формируемые ими органы исполнительной власти.

Однако в реальности все это объединено партийной вертикалью. Мы говорили о том, что в рамках партократической модели все органы государственной власти являются декорацией и на самом деле подчинены жесткой партийной дисциплине.

Реформа, задуманная Горбачевым, была призвана ослабить партократическую модель, сделать исполнительную власть реально функционирующей. Для этого он придумывает еще один орган — Съезд народных депутатов Советского Союза, который бы избирался более демократическим путем через реальные выборы. Часть членов Съезда делегируются от коммунистической партии; часть — от других общественных советских организаций, в том числе от Академии наук, от профсоюзов; часть избираются трудовыми коллективами.

Таким образом, Съезд — это такое образование, в котором, с одной стороны, коммунистической партии обеспечены доминирующие позиции, а с другой стороны, она его целиком не контролирует. Это приводит к разрушению партийной иерархии, которая пронизывает всю советскую систему. Разные этажи этой системы приобретают определенную автономию, начинают функционировать как реальные органы власти.

Вообще в истории перестройки очень заметен этот эффект. После двадцати лет брежневского застоя советский колосс выглядит действительно какой-то трухой. Если где-то ткнуть пальцем — образуется огромная дыра, многие механизмы не работают, как только с ними пытаешься что-то сделать.

Демонтаж той политической конструкции, которую мы называем партократией, запускает дезинтеграционные процессы в Советском Союзе. Эти процессы Горбачев, не очень понимая их природу, будет называть национальными проблемами. У национального вопроса четыре составляющих.

«Национальный вопрос» в СССР

Первая — это проблема прибалтийских республик. Эти республики были фактически оккупированы сталинским Советским Союзом в 1940 году по пакту Молотова–Риббентропа согласно секретным протоколам к пакту. И, собственно говоря, элиты и население Прибалтики никогда не признавали себя частью Советского Союза и лишь силой удерживались внутри него. Прибалтийские республики уверено движутся к самостоятельности, здесь образуются народные фронты, которые очень быстро получают большинство после выборов в новые органы власти. Для них вопрос о выходе из СССР — решенный.

Вторая проблема — это национально-демократические движения, которые формируются во многих республиках. Собственно говоря, их предыстория уходит корнями в диссидентское движение 1970-х годов, в рамках которого начали формироваться националистические идеологии, националистические движения. Рост национального самосознания в этих республиках фактически означает появление представления о том, что включение республик в состав СССР было насильственным и прерывало естественное развитие государственности этих наций.

Третья проблема — это проблема обособления и автономии советской номенклатуры союзных республик. Для советской номенклатуры складывающаяся ситуация является хорошим поводом для того, чтобы ослабить контроль центра, приобрести некоторую самостоятельность. Движение в эту сторону начинается еще в брежневскую эпоху, когда на местах в республиках формируются очень мощные кланы местной номенклатуры, контролирующей республику и обладающей значительной политической автономией.

В результате, например, когда Горбачев только приходит к власти и смещает многолетнего секретаря компартии Казахстана Кунаева, то в ответ еще в 1986 году он получает массовые беспорядки в Алма-Ате — неслыханное в советские времена дело. Беспорядки связаны с желанием местной элиты и местной молодежи, во-первых, ослабить давление и контроль республиканских дел со стороны центра, а во-вторых, ослабить засилье русских в партийной номенклатуре национальной республики.

Наконец, четвертая составляющая национальной проблемы — это проблема автономии. В сталинском СССР внутри союзных республик существовали еще автономные национальные образования. И эта «матрешка» на самом деле по первоначальному замыслу должна была предотвратить раскол Союза, предотвратить возможность его дезинтеграции. Но в реальности, когда власть центра ослабевает, эта «матрешка» становится генератором мощных национальных конфликтов на уровне республик.

Так возникает Карабахский конфликт, который фактически приводит к войне двух республик — Армении и Азербайджана. Затем так же возникает приднестровский конфликт, ряд аналогичных конфликтов в Грузии.

Кейс РСФСР: бунт метрополии

Наконец, очень важным и, можно сказать, критическим для дальнейшей судьбы Союза оказывается кейс Российской Федерации — самой большой республики, как бы станового хребта всей советской империи. Здесь в эпоху перестройки начинают доминировать крупные города-мегаполисы, в которых формируется и консолидируется демократическое движение — движение того самого продвинутого городского класса, который тянется к новой потребительской модели и выступает против коммунистического диктата, против 6-й статьи Конституции СССР.

Это демократическое движение входит в альянс с Ельциным, который придает ему гораздо большую массовость за счет своей популистской повестки борьбы с привилегиями. Начинают проходить массовые митинги, привлекающие десятки и сотни тысяч людей. На выборах Съезда народных депутатов Российской Федерации, которые проходят после союзного съезда, демократы получают довольно значительное количество мандатов. И оказывают большое влияние на формирование нового Верховного совета Российской Федерации. А Ельцин в результате становится, после довольно изнурительной аппаратной борьбы, председателем Верховного совета Российской Федерации.

Союзный референдум: успех или провал?

Чтобы спасти ситуацию, Горбачев проводит референдум. Референдум, на котором людей спрашивают, хотят ли они жить в обновленном демократическом союзе социалистических республик. На референдуме 78 % населения говорит «да». Проблема заключается в том, что из 15 республик в референдуме принимают участие только 9; Армения, Молдавия, Грузия и прибалтийские республики в референдуме не участвуют.

Более того, три крупнейшие республики, Казахстан, Россия и Украина, либо переформулируют вопрос референдума, либо добавляют к нему местный вопрос. Так, например, в Казахстане вопрос переформулирован следующим образом: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза ССР как союза равноправных суверенных государств?» Это меняет смысл референдума. В горбачевской формулировке речь шла о федеративной республике. Здесь слова о суверенном государстве говорят о том, что речь идет о конфедерации. Аналогичный вопрос вставляют в референдум украинские власти.

На этом фоне дополнительный вопрос, который вставляет Верховный совет Российской Федерации, выглядит не столь пугающе. Это всего лишь вопрос о том, согласны ли граждане России с тем, что они должны выбирать президента Российской Федерации всеобщим прямым голосованием. Однако подрывная сила этого вопроса оказывается колоссальной.

В результате граждане отвечают на него «да», и в Российской Федерации возникает пост президента, причем президента, избираемого прямым всеобщим голосованием. К этому моменту Горбачев и так уже является президентом. Съезд народных депутатов избрал его президентом СССР. Однако его легитимность оказывается слабее, чем легитимность Ельцина после того, как Ельцин 12 июня 1991 года будет выбран в президенты Российской Федерации всенародным голосованием.

Обретение Борисом Ельциным статуса всенародного избранного президента Российской Федерации — поворотный момент в истории его взаимоотношений с Горбачевым и в истории страны. Потому что это не только личностное противостояние, это еще и противостояние двух логик кардинальных изменений: революции сверху, которую олицетворяет Михаил Горбачев, и революции снизу, которую олицетворяет Борис Ельцин.

Вообще процесс перехода от диктатур к тем или иным формам демократии — это во многом процесс перетекания власти от личностей и связанных с ними структур к институтам. Институты приобретают гораздо большее значение. Михаил Горбачев, его советники, лидеры демократического движения страны, население России плохо понимают, как протекает этот процесс, что такое институты и как важна их конфигурация, как важна взаимная уравновешенность этих институтов, как важно, чтобы эти институты существовали в рамках одних и тех же логик; как опасна ситуация, когда разные институты имеют разные источники легитимности в рамках одной конструкции и не существует механизмов разрешения споров между ними.

Именно эта институциональная рассогласованность в процессе во многом стихийного процесса реформирования старых институтов, старой системы и приводит в результате к крушениям царств. Невозможность разрешить конфликты, возникающие между этими институтами, сконфигурированными в разных институциональных логиках, приводит к тому, что эти конфликты выливаются на улицу и превращаются в революции.