Появившиеся в интернете видеоролики, призванные дискредитировать оппонентов Кремля, заставили корреспондента «Власти» Олега Кашина задуматься о том, почему в последние пять лет в России расцвел жанр анонимной политической провокации.

Ролики, надо признать, незамысловаты. В первой серии люди, похожие на политолога Дмитрия Орешкина, члена бюро «Солидарности» Илью Яшина и главного редактора журнала «Русский Newsweek» Михаила Фишмана, будто бы пытались дать взятки гаишникам. Во второй — человек, похожий на Фишмана, нюхал нечто, похожее на белый порошок.

Если я напишу, что эти ролики изготавливали и распространяли «нашисты» (здесь и далее этим словом я для простоты обозначаю молодежное антифашистское демократическое движение «Наши» и структуры государственного ведомства Росмолодежь, возглавляемого бывшим лидером «Наших» Василием Якеменко), «нашисты» подадут на меня в суд и легко его выиграют. Они часто судятся и часто выигрывают — например, 1 марта Останкинский суд Москвы обязал «Русский Newsweek» опровергнуть фразу из прошлогодней статьи об Александре Подрабинеке: «Добиваясь встречи с ним, „нашисты“ вырвали из стены почтовый ящик» — доказать, что почтовый ящик был вырван именно «нашистами», редакция не смогла, и суд обязал редакцию выплатить «Нашим» за это 5 тыс. рублей. А через несколько дней в интернете появился сначала один, а потом второй видеоролик, после которого сайт «нашистов» nashi.su стал с упоением называть главреда «Ньюсуика» Михаила Фишмана взяточником и наркоманом.

Но если я предположу, что эти ролики стали ответом «нашистов» на недостаточно удовлетворивший их результат суда с журналом (в иске сумма компенсации была полмиллиона рублей, также «Наши» требовали опровергнуть фразу «Это не первая акция травли, организованная „Нашими“», и в этом им суд отказал), то тоже может быть суд, который я проиграю. Фирменные их черты — неуловимость и, не знаю, как правильно назвать это качество, пусть будет ускользаемость, потому что «нашисты» действительно гениальны в способности ускользать от прямых доказательств их причастности к скандальным акциям против оппозиции и неподконтрольных журналистов. Не знаю, связано ли с этими качествами «нашистов» количество безответных вопросов, скопившееся за последние пять лет, — ровно столько в апреле исполняется движению «Наши», — но список таких вопросов в любом случае впечатляет.

Про «нашистов» все все понимают: я понимаю, Фишман понимает, Таратута понимает. Понимает Якеменко, понимает Чадаев, понимает Сурков. Не знаю, понимает ли Дмитрий Медведев, но судя по тому, что нашистский «Селигер» теперь — государственный форум молодых инноваторов и модернизаторов, президент тоже все понимает.

Кто терроризировал Подрабинека после его спорной статьи о ветеранах? Кто выпускал туалетную бумагу со статьями из «Коммерсанта» и номером мобильного телефона журналистки Юлии Таратуты, работавшей тогда в «Коммерсанте», а теперь, кстати, в «Ньюсуике»? Кто мазал дерьмом (это не фигура речи — в руках у нападавшего действительно был пакетик с калом) Эдуарда Лимонова на первомайской демонстрации в Петербурге? Кто избивал бейсбольными битами нацболов у метро «Автозаводская» четыре с половиной года назад? Кто летом 2005 года ударил шахматной доской по голове Гарри Каспарова?

Стоп. Про ту шахматную доску кое-что известно, вот: «А теперь вот сижу дома и созерцаю стоящую на полке шахматную доску с маркерным автографом Каспарова. Это та самая доска, которой его били по голове сколько-то там лет назад. А теперь она, попав ко мне сложными путями, является одним из артефактов селигерского Клуба мужчин-бездельников», — бывший член Общественной палаты, а теперь сотрудник администрации президента Алексей Чадаев почему-то стер эту запись из своего блога, но нестираемый кэш интернет-поисковиков — это такая инновационная версия рукописей, которые не горят. Тот же Чадаев не раз публично признавался в авторстве антикоммерсантовской акции с туалетной бумагой и, кажется, даже гордится этим фактом своей биографии. Впрочем, если бы он не был так хвастлив, мы бы и о таких мелочах не знали.

Интересно вместе с тем, что ни одна из анонимных провокаций против не со всем согласных так и не перестала быть анонимной. Никто так и не знает, чьи пальцы пахнут вылитым на Лимонова дерьмом и в чьих ноздрях осели остатки белого порошка, задействованного в последнем ролике. Когда на рекламном мониторе на Садовом кольце какой-то хакер показал порнографический ролик, хакера быстро поймали и осудили на пять лет (почему-то за торговлю наркотиками) — видимо, этот ролик расстроил российские спецслужбы сильнее, чем те, в которых показывали Орешкина, Яшина и Фишмана. Если исходить из того, что «нашисты» к анонимным политическим провокациям не имеют отношения, тогда придется признать, что государство покровительствует не только «нашистам», но и еще каким-то людям, о которых мы вообще ничего не знаем.

Я написал последнюю фразу, перечитал ее и остался доволен — она выстроена так, что ни один суд не найдет в ней повода, чтобы предъявить мне хоть какие-нибудь претензии. Это настолько туманная фраза, что даже тошно. Разговоры намеками вообще унизительны. Но особенность нашего времени в том, что сейчас и намекать ни на что не надо — всем и так все понятно. Владислав Сурков никогда не признавался публично в авторстве популярного романа «Околоноля», но разве есть у кого-нибудь сомнения в том, кто скрывается под псевдонимом Натана Дубовицкого? Вот и про «нашистов» все все понимают: я понимаю, Фишман понимает, Таратута понимает. Понимает Якеменко, понимает Чадаев, понимает Сурков. Не знаю, понимает ли Дмитрий Медведев, но судя по тому, что нашистский «Селигер» теперь — государственный форум молодых инноваторов и модернизаторов, президент тоже все понимает. Может быть, ему даже все это нравится.

Фотография:
Василий Якеменко и Владислав Сурков на V Федеральном съезде движения «Наши», 2010 год
Сергей Киселев / Коммерсантъ