Старая табличка

У самого синего моря жила-была девочка. Странная такая. Однажды ей вздумалось проводить экскурсии по своему городу. Пойдемте, писала она в социальных сетях, прогуляемся. У нас тепло, вкусно, местами даже красиво и интересно.

И началось… Местные крутили пальцем у виска и над девочкой смеялись. Спрашивали, сколько им заплатят за то, что они соизволят пройтись по этому ужасному городу. Неместные тоже не горели желанием приезжать на экскурсии, а предлагали девочке «победить сначала терроризм у себя в Дагестане», а уж потом это самое…

Девочка расстраивалась, но виду не подавала. Посты и комментарии не удаляла, в агрессивную полемику не вступала. Просто ждала. И работала.

Было это почти пять лет назад. И девочка та — я. За это время я и мои гиды провели сотни экскурсий по «ужасному городу».

Ну да. Махачкала — она такая. Не очень чистая, неудобная, шумная. Могла бы стать очень уютным концом географии, но увы…

Понимаете, когда городу слегка за 150, с ним и так сложно. Откровенной породистой старины нет в принципе. А та, что есть, почти никому не нужна. Приходится молиться на каждый столетний особняк, на каждую ржавую табличку. Тебе уже даже не так важна история каждого старого дома. Главное, чтобы они были.

Я однажды ехала домой и увидела рабочих у пятиэтажки. Говорю мужу, смотри, там табличка со старым названием улицы, попроси, чтобы рабочие ее сняли и нам отдали. Они все равно ее выбросят.

Зачем тебе, спрашивает.

В музей города отнесу.

Отнесла.

Муж рассказывал, что мужики смотрели на него как на больного, два раза переспросили, что ему нужно. Но просьбу выполнили. Хорошие люди!

Город Петровск

Вот так бродишь по улицам и ищешь островки, где осталось хоть что-то из той Махачкалы, о которой рассказывала бабушка. Иногда находишь. Радуешься, как ребенок. И тут главное — сделать над собой усилие и попытаться не замечать, что к уютному кусочку возмутительно близко подобрался какой-нибудь уродец из стекла и металла. Такой огромный, несуразный. Теснит низкие домики. Смотрит на них сверху вниз. Как вообще тут этот монстр уместился?!

Старая Махачкала — это по сути две-три улицы. Тут сохранились дома, построенные еще до революции, общие дворы с кучей жильцов, деревянные балконы. Но все это какое-то разнородное, бесхозное, что ли. Как будто доживает свои последние годы. Еще чуть-чуть, и исчезнет совсем.

Эх, тут можно такое замутить… Мини-отели, сувенирные лавки, магазинчики с местными деликатесами, хостелы, этнокафе — вот что сюда просится. И расположить все это непременно в этих старых домах. Появись тут такое, туристы (да и местные тоже) сами заполнят эти улицы и вдохнут в них новую жизнь.

Когда-то, в самом конце XIX века, городская жизнь Петровска (ныне Махачкала) началась именно здесь. На нынешней улице Буйнакского. Длинной, кривой, совершенно неухоженной. Знаете, как дело было? Ну, образовали, значит, город в 1857 году. Образовали из военного поселения.

И что?

Да ничего!

Никто в этом городе жить не хотел. Купцы бывали тут проездом, местное население предпочитало проживать в горах. Ну кому нужен город без питьевой воды и всякой городской инфраструктуры? Где тут работать? Гулять? Развлекаться? Людей придумали заманивать всякими ништячками типа отсрочки от армии и освобождения от части городских налогов. Но и это не работало.

Пришлось начинать строительство морского порта, позже через юный Петровск протянулась ветка железной дороги. Вот тогда-то народ и потек в Петровск. Не быстро. Скорее, лениво, с опаской, потому что в новой административной единице проблем по-прежнему было много. Но потек. Механики, машинисты, моряки, рыбаки. Ударно работали, а свободное время коротали в духанах. Пивнушки такие. Размещались они в темных подвалах. Чем ближе к порту и вокзалу, тем популярнее. Почти все подвалы сейчас закрыты. А жаль… такое крутое пространство пропадает. Да весь старый город может стать одним сплошным крутым пространством.

Но пока тут только таблички о расселении. Большая часть домов попала под программу «Ветхое жилье». Правда, кажется, ни один дом так и не расселили. Таблички за несколько лет выцвели и облупились, а кое-где вообще исчезли. Все мыслимые и немыслимые сроки прошли, но дома стоят, а люди по-прежнему в них живут. И ладно. Хорошо, что все на месте. А то расселят людей, разрушат дома. И неизвестно еще, что построят на их месте. Хотя, нет, известно. В общем, ничего эти дома и не ветхие!

Будет как в Тель-Авиве

Мне не стыдно водить туристов по этим убогим улочкам. Мне нравится показывать дом-корабль с уродскими балконами, которые приросли к фасаду, рассказывать городскую байку про первого владельца дома. Мне нравится, как жители дома высовываются из окон и кричат моим гостям: «Это дом-корабль. Ему больше ста лет». Мне даже нравятся те, кто «ругает» меня при встрече за то, что показываю некрасивую Махачкалу. Зачем людей сюда приводить, на эту рухлядь смотреть, позор какой. Поведи туда, где чисто и красиво, советуют они мне.

А недавно я гуляла с пожилой парой из Израиля. И их не покидало ощущение, что они провалились во временной портал и попали в Тель-Авив шестидесятых годов. Не переживай, говорили они мне, у нас был такой же пляж, такие же обшарпанные дома. А потом пришли умные люди с деньгами и сделали из города конфетку. Подожди, и у вас так будет. Ок, жду.

Фишка современной Махачкалы — это пристройки. Их лепят прям на высотки. Ну любят у нас строить. Очень любят! Самая заветная мечта любого дагестанца — выстроить двухэтажный дом в двухкомнатной квартире. Думаете, это невозможно? Вообще — да, невозможно. А вот увеличить количество комнат за счет пристройки — легко. Причем неважно, на каком этаже ты живешь. Местные умельцы соорудят любую конструкцию на любой высоте. В новые квадратные метры можно вынести кухню. На бывшей кухне — устроить детскую. И всё. Проблема с нехваткой жилплощади решена на несколько лет. Потом можно подкопить денег и еще что-нибудь пристроить. Ну а что? Не сидеть же сложа руки!

Махачкала — это жуткий микс всего, что вообще есть в этом огромном мире. Модные кофейни с нехилым ценником, закрытые вечеринки на крышах, современные спа- и фитнес-центры, дорогущие бутики, пышные свадьбы на тысячу гостей. Горы мусора, убогий общественный транспорт, подрезанные «приоры» и… гуляющие по городу коровы. Махачкала гудит, движется с бешеной скоростью, город торопится жить. А коровы никуда не спешат, просто бродят по улицам, иногда добираются до центра. Мэрия недавно придумала ловить таких бродяжек и отвозить на штрафстоянку. Хозяев коров о таком ужесточении предупредили через все местные СМИ. Городские службы вышли на тропу войны с коровами. Дело было обречено на успех. Но кто-то сжег бортовую «ГАЗель», которая транспортировала пойманных животных.

Не все, конечно, так плохо. Попытки преобразить Махачкалу и сделать ее интереснее делаются. Не городом. Не чиновниками. Людьми. Самыми обыкновенными. Одни молодые и креативные ребята, например, открыли кофейню в старом городе. Тут темно, подают вкусный кофе и имбирный лимонад и крутят на большом экране советского Шерлока Холмса. К Махачкале это не имеет отношения, но зато атмосферно.

А другие тоже открыли кофейню. В доме тридцатого года постройки. Так и назвались: 1930. Сделали очень грамотный ремонт, постарались сохранить фасад здания. И теперь это одно из самых модных мест в городе. А еще пацаны за спорт и здоровый образ жизни, поэтому организуют пробежки по старому городу, поят бегунов водой и даже разрешают им оставлять в кофейне свои вещи на время джогинга.

Еще один парень организовал хостел. Он находится черт-те где. И, судя по отзывам на «Букинге», это его единственный недостаток. Там тусуются путешественники со всего мира. Кусочек другой реальности.

Любить Махачкалу

Махачкале, знаете, во все времена везло на людей. Как-то так получалось, что в этот захолустный пыльный городок приезжали совершенно прекрасные люди. И оставались. Навсегда. Или очень надолго. Художники, ученые, купцы, промышленники, строители. Они делали Махачкалу пестрой, суетной, разной.

Махачкала и сейчас очень разная. Похожа она только в том, что в ней неудобно и порой совершенно невозможно жить. Много лет люди старались этого не замечать. У них оттяпывали тротуары, рубили под окнами деревья, а они ни слова. Как будто так и надо.

А однажды надоело. Терпение у горожан лопнуло, когда в старом городском парке собрались строить какой-то недомузей. Люди возмутились. Один, второй, третий… и в результате этих возмущенных стало очень много. В борьбе за парк тогда объединились абсолютно разные люди. У них кроме этого несчастного парка и общего-то больше ничего не было. Эти параллельные миры дежурили в парке ночами, чтобы администрация втихаря не начала готовить площадку для застройки. Дело было зимой. Снег, мороз. А они дежурят. И, знаете, все получилось. Стройку перенесли. Парк на месте. И его до сих пор зорко охраняют городские активисты.

Те же активисты потом отжали у мэрии еще один кусок земли и не дали строить торговый центр. И памятник дагестанскому писателю Эффенди Капиеву трогать и переносить не дали. Им не помогал никто. Даже министерство, у которого все это творилось буквально на пороге, делало вид, что ничего не видит. А они смогли. Подали в суд. Выдержали напор крепких ребят, которые приходили поговорить с ними. Доказали, что разрешительные документы — пшик.

Люди как будто поняли, что и от них многое зависит. Сейчас жители спальных районов отчаянно бьются за свои дворы с застройщиками и мэрией, устраивают субботники на пляже и городских окраинах, на свои средства строят детские площадки. Таких сознательных не много. Но, может, людям просто нужно время. Я хочу в это верить.

Городским активистом, кстати, быть нелегко. Тебя все время подозревают в том, что кто-то за тобой стоит. Ты оборачиваешься, смотришь по сторонам. Отодвигаешься. Вот смотрите, нет никого. Но тебе не верят. Где ж это видано, чтобы люди просто так в наше время ходили парки защищать. Нет, тут что-то нечисто!

Ты безнадежно машешь рукой. И бежишь в администрацию города на очередные общественные слушания, потому что «они» опять пытаются причинять тебе добро в виде какой-нибудь странной аллеи или колеса обозрения.

Иногда мне кажется, что Махачкалу не любит никто. Ее не любят даже те, кто борется тут за каждое дерево, двор и тротуар.

А я люблю. Ну, примерно как сына-двоечника. Когда ругаешь на чем свет стоит, страшно злишься, а потом прижимаешь к себе, утыкаешься в макушку и отпускаешь ему все грехи.

Фото: Timur Agirov