19 минКонкуренция без демократии
Выборный цикл 1995–1996 годов. Поляризация электората. Миф о фальсификации выборов. Самые конкурентные выборы в российской истории. Конкуренция без результата.
Эксперты: Кирилл Рогов
19 минРасшифровка текста лекции
Конкуренция без демократии
Выборный цикл 1995–1996 годов. Поляризация электората. Миф о фальсификации выборов. Самые конкурентные выборы в российской истории. Конкуренция без результата.
Выборы в Государственную Думу в декабре 1995 года и последующие за ними выборы президента в 1996 году фактически были первым большим электоральным циклом, состоявшимся в новой России и по правилам, установленным в новой Конституции 1993 года.
Победитель получает всё
Вообще в политологии считается, что консолидированная демократия наступает тогда, когда власть дважды перейдет в руки оппозиции. То есть сначала одни сидят в офисе, другие — в оппозиции. Затем оппозиция приходит к власти, занимает офис, затем на следующих выборах она теряет власть и вновь переходит в оппозицию.
Это очень важно, так как все игроки в рамках этого большого цикла оказываются и в положении оппозиции, и в положении власти. Во-первых, это указывает игрокам, что их пребывание во власти конечно, их решения могут быть пересмотрены, если они были незаконны, и даже расследованы. Во-вторых, указывает, что утеря власти не является концом света и можно вернуть себе офис в другом электоральном цикле.
Все это создает условия для формирования институционального дизайна устойчивой демократии, когда выборы перестают быть игрой с нулевой суммой, то есть игрой по принципу «победитель получает всё». В России, однако, как мы помним, переход к демократии, учредительные выборы, новый политический порядок — все это было совмещено по времени с процессом глубокой трансформации, переходом от плановой к рыночной экономике.
В этот момент в стране на фоне неоконченной стабилизации начинается приватизация. Во время приватизации от элит трудно ждать такой умеренности, которая необходима для успешного демократического транзита и установления консолидированной демократии. Когда в стране приватизация, то игра идет именно по принципу «победитель получает всё».
Выборы-1995: поляризация электората
Ситуация 1995 года никак не способствовала тому, чтобы реформаторские силы сохранили или упрочили свое положение в Думе. Чеченская война, задуманная как демонстрация того, что новая власть может, когда это необходимо, проявить и применить силу для наведения порядка, создала прямо противоположную ситуацию.
Это. наряду с очередной неудачей финансовой стабилизации в конце 1994 года приводит к драматическому падению популярности Бориса Ельцина. Количество людей, которые высказываются за его отставку, превышает 50 %. А доля людей, которые поддерживают президента, падает до минимальных значений — где-то 10–15 %.
Демократический лагерь, расколотый и до того, раскалывается еще раз по вопросу об отношении к Чеченской войне. Демократы-государственники поддерживают усилия Ельцина по наведению порядка в Чечне. В то же время другая часть демократов высказывается за немедленное прекращение боевых действий и считает Чечню колоссальной трагической ошибкой.
Еще одной особенностью этих парламентских выборов является усиление «эффекта Жириновского». «Эффект Жириновского» продемонстрировал, что для того, чтобы пройти в Думу, достаточно иметь ярких политиков на телеэкране и совершенно не обязательно иметь программу, поддержку в регионах и какие-то сложные дорогостоящие партийные структуры.
На выборы зарегистрированы 42 партийных блока. Многие из них носят откровенно анекдотический характер. Например, зарегистрирована «Партия любителей пива» или «Блок Джуны» Евгении Давиташвили — целительницы, которая, по слухам, лечила Брежнева. В избирательных списках мелькают фигуры актеров и актрис — ведь надо всего-то собрать 5 %, чтобы попасть в Думу.
Все это приводит к довольно анекдотическому, но закономерному финалу: 50 % голосов избирателей буквально были выброшены в корзину. Они достались партиям и блокам, которые не преодолели 5 % барьера. Победителями оказываются коммунисты, а главными проигравшими — та часть спектра, которая определяется как демократы, либералы, реформаторы.
Итоги голосования демонстрируют динамику предпочтений избирателей 1995 года по сравнению с 1993 годом. Реформаторская, демократическая часть спектра потеряла до 20 % голосов: в 1993 году за эти партии голосовало 34 %, теперь — 14 %. Коммунисты и близкие к ним левые партии собирают 32 %. Еще 8 % голосов собирают разные патриотические объединения.
Жириновский ухудшил свой результат с 22 % до 1 1%. Остальное — это центр. Среди центристов выделяется блок «Наш дом — Россия» — партия премьер-министра Черномырдина. Партия власти, несмотря на консолидацию административного ресурса и на свое, казалось бы, выгодное положение в центре (с одной стороны, она поддерживает Ельцина, с другой стороны — выступает за гораздо более умеренный темп проведения экономических реформ), получила всего 10 %.
Впрочем, возможен и другой подсчет этой картины. Если мы попробуем структурировать результаты выборов по принципу «за» и «против» Ельцина, то увидим, что центристы типа Черномырдина и реформаторы вместе получают около 30 % голосов избирателей, в то время как коммунисты — 32 %.
Такой взгляд на итоги голосования очень важен, потому что он объясняет дальнейшие события вокруг президентских выборов. На думских выборах люди голосуют за разные партии, и у них гораздо более широкое меню. Однако при поляризации на президентских выборах голоса структурируются совершенно другим образом.
Миф о фальсификации о выборов
Президентские выборы 1996 года действительно представляли собой сложную политическую коллизию. Когда в 1993 году реформаторы из окружения Ельцина писали новую конституцию, они усиливали полномочия президента, имея в виду, что это позволит быстрее провести реформы и сократит возможности для вмешательства в экономическую политику со стороны парламента и избирателей, недовольных столь болезненными реформами. Однако результат оказался совсем другим: цена президентского офиса стала огромной.
Переход президентских полномочий в руки оппозиции грозил реформам полным сворачиванием. Преодоление этого дисбаланса в президентской кампании 1996 года будет дорого стоить России и наложит отпечаток на всю вторую половину 90-х годов.
Широко распространено представление, что результаты президентских выборов 1996 года были сфальсифицированы. На самом деле эта история впервые всплывает в ясном виде в начале 2000 года, когда страна подходит к следующим президентским выборам.
Согласно этой точке зрения, победил на выборах 1996 года Зюганов, однако это было скрыто, а победа Ельцина — сфальсифицирована. На самом деле никаких надежных статистических свидетельств того, что президентские выборы 1996 года были сфальсифицированы, не существует. В первом туре, как известно, Борис Ельцин получил 35 % голосов, а Геннадий Зюганов — 32 %. Во втором туре, когда осталось только два кандидата, Ельцин получает 53 % голосов, а Зюганов — 40 %.
В численном отношении это 10 миллионов из примерно 74 миллионов голосов, которые были поданы на выборах. 10 миллионов голосов — это очень много, это каждый седьмой. И фальсификация такого масштаба — это экстренная ситуация, от которой остается множество свидетельств. В действительности такая фальсификация, по всей видимости, была невозможна. Потому что электоральные машины, необходимые для массовой фальсификации итогов голосования, еще не были отстроены.
На это нам указывают, например, итоги партии Черномырдина на думских выборах 1995 года. Тогда партия власти, при всем напряжении административного ресурса, не получила больше 10 %. Более того, после президентских выборов в более чем в 50 регионах России в конце 1996 — начале 1997 года пройдут выборы региональных руководителей. И примерно половина региональных руководителей потеряют свои места, уступив оппозиционным кандидатам.
Опять-таки это свидетельствует о том, что в регионах не отстроены электоральные машины и большинство региональных администраций не может контролировать ход голосования. Наконец, при фальсификации выборов обычно наибольшее преимущество получает тот, в пользу кого фальсифицируются выборы, и получает он его в сельских, провинциальных округах, где контроль за выборами слабый. В выборах 1996 года все было наоборот: в сельских округах преимущество получил Зюганов, в то время как в городских, где гораздо больше контроль за выборами, преимущество, как правило, получал Ельцин.
Фальсификации на выборах 1996 года были. И они были довольно значительными. Но они были географически локализованы в тех автономных республиках, в которых традиционно голосование проходит под контролем местных администраций. Здесь ситуация была парадоксальной: в первом туре перевес Зюганова над Ельциным оказался гораздо выше, чем в среднем по стране. В то время как во втором туре перевес Ельцина над Зюгановым так же был гораздо выше, чем в среднем по стране.
Иными словами, по всей видимости, здесь местные администрации в первом туре ставили на Зюганова, во втором — на Ельцина. Поэтому голосование поменялось между первым и вторым туром на прямо противоположное. Эти фальсификации дали Ельцину примерно миллион голосов.
Самые конкурентные выборы в российской истории
Первоначальный план кампании Ельцина разработан силовиками из его окружения: бывшим охранником, а ныне руководителем службы безопасности президента Александром Коржаковым и вице-премьером Сосковцом. Это силовики-консерваторы, они не сильны в электоральной политике. И очень быстро становится очевидным, что такая кампания ведет Ельцина к поражению.
В президентской администрации усиливается группа тех, кто предлагает отложить выборы. Ельцин после некоторых колебаний отказывается от этого плана. Новый план кампании, предложенный рядом президентских советников, напротив, ориентируется на бинарную поляризацию электората, о которой мы говорили, анализируя парламентские выборы.
Штаб кампании возглавляет Анатолий Чубайс, которому удается консолидировать ключевых олигархов, в частности владеющего независимым телеканалом НТВ Владимира Гусинского и контролирующего «первую кнопку» телевидения — канал ОРТ — Бориса Березовского.
План кампании строится на нескольких ключевых принципах. Первое, как уже было сказано, — поляризация. Это означает, что Зюганов, его победа на президентских выборах позиционируется как полная победа коммунистов, как возвращение в «совок», как полная ревизия тех реформ, которые имели место. Основной слоган кампании — «Голосуй или проиграешь!». «Проиграешь» – это победа Зюганова. Организаторы кампании с самого начала ставят своей целью вовлечь в выборный процесс тех, кто в нем не участвует. Именно поэтому так формулируется основной лозунг кампании.
Кампания воспроизводит новую для России модель выборов, характерную, скажем, для американских выборов. В такой модели чрезвычайно важна роль телевидения; важны не программы, а лозунги; кандидат не выступает с длинными речами перед аудиторией, а ездит по стране с концертами.
Все это происходит в очень жесткой идеологической рамке: с одной стороны — перспектива возвращения в прошлое, с другой — возможность продолжения реформ. Идеология кампании сосредоточена на том, что не Ельцин — хороший, а Зюганов — плохой.
Значительную роль играет и то, что в середине 1995 года правительству удается несколько стабилизировать ситуацию в экономике. Инфляция снижается, политика валютного коридора делает предсказуемой динамику курса рубля, замедляется и сокращение ВВП. 1996 год фактически является первым годом относительной стабильности, которую могут почувствовать россияне после нескольких лет драматических экономических потрясений.
Кампания Ельцина совершенно не соответствует стандартам открытых, честных, конкурентных выборов. На его стороне — огромные деньги, на его стороне — контроль над телевидением, что, впрочем, дает ему перевес не столько в количестве присутствия на телеэкране, сколько в качестве. Количественно доля Зюганова отличается от доли Ельцина не сильно. Очевидным образом использует ельцинский штаб и административный ресурс, и возможности бюджета, раздавая обещания и подарки регионам, территориям и группам населения.
Значительный вклад в победу Ельцина вносят и сами коммунисты. Вообще, переход власти от реформаторских сил к левым силам — закономерность этого этапа реформ, и он происходит практически во всех странах Восточной Европы, которые совершают такой же переход от социалистической экономики к демократии и рынку.
Однако в этих странах коммунисты трансформировались в социал-демократические движения и партии. Российские коммунисты сознательно отвергают такую возможность. Напротив, стратегия Зюганова, которая принесла ему успех на парламентских выборах, заключается в консолидации крайней оппозиции — тех слоев общества, которые характеризуются тотальным неприятием новой системы. Стратегия Зюганова заключается в актуализации и консолидации крайне националистических и крайне коммунистических эмоций электората, за что он и его кампания получают от противников прозвище «красно-коричневые».
Президентские выборы 1996 года не были честными и справедливыми, но не были они и сфальсифицированными. Скорее, про них можно сказать, что они были коррумпированными. В то же время надо сказать, что это были самые конкурентные президентские выборы за всю историю президентских выборов в России. Это был единственный случай, когда для определения победителя понадобился второй тур, а голоса в первом туре распределились практически поровну между кандидатами.
Главной характеристикой настоящих выборов является непредсказуемость их результата. Эта непредсказуемость в истории России встречалась фактически два раза: в 1991 году, когда Ельцин избирался еще в условиях Советского Союза и противостояния с коммунистами, и в 1996 году, когда Ельцин опять же избирался в противостоянии с коммунистами, но уже в совершенно другой ситуации.
Противоречивые итоги: конкуренция без результата
Сама по себе близость результатов кандидатов в первом туре свидетельствует о том, что ресурсы между ними были распределены в соотносимом масштабе. Зюганов в значительной мере опирался на консервативные региональные администрации, которых было немало, имел доступ к телевидению.
Вообще формальные итоги голосования очень точно указывают на характеристики политической системы. Когда результаты двух кандидатов примерно близки друг другу, и победитель побеждает с итогом не выше 60 %, это значит, что в принципе конкуренция есть. Разрыв между кандидатами не очень большой, ресурсы есть у обеих сторон, и теоретически победа любого возможна.
Когда победивший кандидат набирает 66–70 % голосов — это означает, что даже теоретическая победа другого кандидата до выборов была невозможна, что исход выборов был заранее предсказуемым. Более того, это означает, что ресурсы оппозиции и доминирующего кандидата несопоставимы. Вместе с тем эта ситуация свидетельствует о том, что оппозиция существует, она легитимна, она имеет определенный вес, у нее есть хоть какие-то ресурсы.
Когда же мы говорим о таких голосованиях, где доминирующий кандидат имеет 80 и выше процентов голосов, это означает, что оппозиция не только не может выиграть на выборах — она еще является и маргинальной, у нее перекрыт доступ к ресурсам. Это не плюралистическая ситуация. Итак, до 60 % — это конкурентная ситуация. До 70 % — это не конкурентная, но плюралистическая ситуация. И выше — это, как правило, не плюралистическая ситуация.
Реальными бенефициарами выборов 1996 года оказались, впрочем, не граждане России в целом, а некоторые отдельные отряды новой российской элиты. Это прежде всего региональные элиты в лице губернаторов и региональной исполнительной власти. А также представители раннеолигархического русского капитала.
В целом исход выборов 1996 года, безусловно, позволил избежать той неопределенности, которая неминуемо бы возникла в случае победы коммунистов, так и не удосужившихся изложить какую-то внятную программу на этот случай. Вместе с тем исход выборов и сами выборы продемонстрировали недостатки российской конституционной конструкции, ее дисбалансы. Они закрепили статус российского президента как президента беспартийного. Хотя Борис Ельцин и выступал как кандидат антикоммунистических сил, он не был связан с какой-то конкретной партией и ее программой.
Выборы не создали традицию перехода власти, а наоборот, создали традицию, заложили основы традиции ее неперехода. На всех последующих президентских выборах уже не будет такой ситуации, когда оппозиция реально претендует на то, чтобы занять президентский офис. Выбор, предлагаемый российскому избирателю на последующих президентских выборах, не будет выбором между конкурирующими политическими партийными программами, а будет формулироваться как выбор между имеющимся и худшим.
