Book

Ресурсное государство: реконструкция прошлого

ОУ приводит Заключение «О политике и политической системе» к работе Симона Кордонского «Ресурсное государство: реконструкция прошлого», опубликованной в рамках дискуссии фонда «Либеральная Миссия» «Российское государство: вчера, сегодня, завтра» в 2006 году.

Конфликт между собственно мировой экономической реальностью и реальностью ресурсной организации государственной жизни России не может быть разрешен стандартными методами. Стремление руководства страны вписаться в мировую экономику ограничивается ресурсными интенциями государственных институтов и социальных групп. Удовлетворение растущих аппетитов осваивателей ресурсов вполне может «сьесть» все преимущества централизованного управлении ими. И после как всегда неожиданного стечения обстоятельств и синхронизации кризисов дефицита у власти уже не будет выбора в дилемме: полный возврат к ресурсной организации государства или столь же полный отказ от нее и переход к обычной экономике.

При любом выборе неизбежны огромные социальные и политические издержки, совершенно неприемлемые для власти. Укрепление государства, т.е. его доминирование в сфере контроля за ресурсами, будет означать государственные репрессии по отношению к их расхитителям. Либерализация будет означать расширение области специфической свободы для расхитителей. Так что, в принципе, выбор невелик. Это выбор между государственным террором и разгулом воровства, бандитизма и сепаратизма.

Такой маятник — прямое следствие ресурсной организации государства. Сегодняшнее промежуточное состояние не может быть вечным. Ресурсное государство с высокой вероятностью либо будет разворовано, разграблено и растащено на части, либо превратится в ходе репрессий в какой-то аналог СССР.

Предположим, что искусство политики будет таково, что удастся сохранить промежуточное состояние, когда только часть ресурсов контролируется государством, и есть большая зона того, что внешними наблюдателями считается рыночной экономикой. Вполне вероятно, что политически это может быть своеобразная диктатура, при которой чрезмерное расхищение ресурсов пресекается, а государство, не отягощенное необходимостью достижения великих целей, не полностью централизует доступ к ресурсам, оставляет нашему весьма специфичному бизнесу возможность конвертировать их в товары и деньги. Однако это состояние заведомо нестабильное.

Ресурсное государство с высокой вероятностью либо будет разворовано, разграблено и растащено на части, либо превратится в ходе репрессий в какой-то аналог СССР.

Сегодня содержание текущей политики определяется стремлением удержать ситуацию и как можно дальше оттянуть время, когда надо будет делать выбор. Может быть, если выбор будет в пользу укрепления государства, то концентрация управления ресурсами на этот раз обойдется без массовых репрессий. Но это маловероятно, так как сопротивление новых хозяев жизни попыткам национализации будет весьма ожесточенным. Может быть, если выбор будет сделан в пользу очередной либерализации, страна ее переживет и ее не растащат на фрагменты удельные князья. Все может быть, но мне кажется, что в рамках существующей политической и идеологической системы нет выхода из этой колеи.

У чиновников, политиков и обычных граждан, вопреки очевидному, сохраняется иллюзия существования экономики и традиционного государства, как и многие другие иллюзии. Сохраняется и иллюзия демократии, хотя всеобщие выборы манифестируют только интересы фрагментов ресурсного мироустройства при распределении ресурсов.

Совокупность этих иллюзий делает невозможным рациональное обсуждение безвыходной ситуации. Поэтому доминируют иррациональные обсуждения – такие как навязшие в зубах экономические и политические дискуссии между сторонниками разных вариантов реализации социалистической идеи, между патриотами и космополитами. Ясно, что никакие экономические новации не дают шансов на то, чтобы уйти от ресурсной организации государства. Также как и действия в сегодняшнем политическом пространстве, образованном представителями жаждущих ресурсов групп.

Это значит, что независимо от того, какая политическая сила придет к власти в результате всеобщих выборов, она вынуждена будет отчуждать ресурсы для их последующего распределения. Ведь каждый политик в отдельности, как и политические партии в целом, обещает избирателям более широкий доступ к ресурсам, чем их конкуренты. Не в последнюю очередь именно поэтому уровень доверия населения к представительским институтам низок, их бесполезность видна невооруженным глазом. Они превратились в атрибуты несостоявшейся трансформации социализма в капитализм — такие же, как российские биржи и банки, которые совсем не биржи и банки.

Сегодня можно сказать, что путь построения капитализма, начатый в 1990 годы кандидатами наук — специалистами по политэкономии социализма, привел в тупик, к новому социализму. Страна, пережив депрессию-перестройку, вступила в начале ХХI века в фазу ресурсного роста и начала новый этап специфически российского ресурсного строительства.

Как и в советские времена, социальная стабильность ресурсного государства основана на стремлении к справедливому распределению ресурсов. Однако критерии справедливости не выработаны и не признаны нашим обществом. Поэтому любой результат распределения ресурсов представляется населению несправедливым и генерирует социальную напряженность.

Кроме того, как показывает советский опыт, каждый распределяемый ресурс с высокой вероятностью может стать дефицитным. Дефицит денег как ресурса может перерасти в потерю контроля за инфляцией. Дефицит сырья как ресурса может стать из потенциального актуальным, если взятые государством экспортные и внутренние обязательства по энергетическому сырью не будут подкреплены ростом добычи и приростом запасов. И, наконец, статусность как ресурс может стать дефицитной в силу общего кризиса системы власти.

Каждый из этих кризисов дефицита в отдельности вряд ли представляет серьезную опасность для ресурсного государства в целом. В очередной раз ограбив население, оно преодолеет инфляцию и обеспечит, мобилизуя репрессиями «трудовые ресурсы», необходимый уровень добычи сырья. Оно сможет, если дефицит денег и сырья не выйдет за некие рамки, стабилизировать систему власти и сохранить определенность властных статусов даже в отсутствие государственной идеологии и неизбежной неопределенности при передаче власти в ходе выборов. Но если дефициты синхронизируются и кризис власти по времени совпадет с сырьевым и финансовым, то можно ждать обрушения ресурсного государства, сравнимого с тем, что произошло с СССР в 1991 году.

Очередной цикл нашей истории тогда завершится. Или начнется.