1. И.А. Христофоров. Судьба реформы. Русское крестьянство в правительственной политике до и после отмены крепостного права (1830–1890-е гг.). М.: Собрание, 2011. 368 с.

Это книга не о крестьянах и даже не о реформах. Это книга о российской власти в XIX веке, не знавшей страны, которой она правила. И дело не в «культурном расколе», поразившем русское общество, не в безразличии к нуждам народным, а в элементарном отсутствии информации — правдоподобной статистики и серьезной аналитики. Правительство конструировало в своем воображении образ России, далекий от реалий крестьянской жизни. Однако именно этот во многом мифологический образ лег в основу государственной политики.

Монография написана на основе широкого круга источников. В ней удачно переплетаются источниковедческий анализ и историографические экскурсы.

Трудно было надеяться на новое слово о крестьянском вопросе в России в XIX в. И все же И.А. Христофорову оно вполне удалось.

2. А.В. Ремнёв. Самодержавное правительство. Комитет министров в системе высшего управления Российской империи (вторая половина XIX — начало XX века). М: РОССПЭН, 2010. 512 с.

В самодержавной России не было правительства в полном смысле этого слова. Вплоть до 1905 года царская власть не признавала наличия никакого объединенного кабинета министров. Каждый руководитель ведомства отвечал перед царем самостоятельно. Тем не менее в названии замечательной монографии А.В. Ремнёва нет никакой ошибки. О правительстве говорили в России и в XIX веке, говорят и современные исследователи. В этом противоречии — одна из ключевых проблем отечественной истории XIX столетия. Власть была централизована, но дезорганизована. В России царила бюрократическая анархия.

Ремнёв наметил очень перспективный подход, уделяя особое внимание управленческим технологиям XIX века. В его интереснейшей монографии речь идет об элементе политической системы Российской империи — Комитете министров. Скажу по секрету: некоторое время назад я взялся за труд о политической системе в целом.

3. В.В. Шелохаев. Конституционно-демократическая партия в России и эмиграции. М.: Политическая энциклопедия, 2015. 863 с.

Этот фундаментальный труд написан, без преувеличения, классиком отечественной историографии. Это результат его многолетних изысканий. Никто так не чувствует кадетскую проблематику, как В.В. Шелохаев. И все же эта — книга не только о конституционных демократах, их политической программе, тактике, организации. Эта книга — и об обществе, частью которой была партия русских либералов. А также — о политических оппонентах кадетов, и слева, и справа. О власти, к которой порой стремились кадеты и которая порой их побаивалась. И, наконец, о России, которая динамично менялась в начале XX века.

Автор отнюдь не идеализирует своих героев. Он не перенял их язык, не повторяет их аргументы. Он понимает их, но вместе с тем понимает и тех, кого не понимали они.

4. М.А. Давыдов. Двадцать лет до Великой войны. Российская модернизация Витте–Столыпина. СПб.: Алетейя, 2016. 1080 с.

Часто так случается, что мифы, рожденные в прошлом, благополучно доживают до наших дней. Это случилось и с представлениями о социальном положении крестьян конца XIX — начала XX века. Даже среди профессионалов мало кто сомневается в том, что был «голодный экспорт» в конце XIX века, что именно благодаря этой бесчеловечной политике царского правительства удалось добиться значимых результатов в индустриализации страны. Вместе с тем, как это убедительно показано в данной книге, подобные выводы проистекают прежде всего из некритического прочтения народнических текстов того времени. М.А. Давыдов к ним отнесся критически, и результат получился удивительный. Он показал, что современники чаще всего не видели реалий, их окружавших, понимали их предвзято, смотрели на мир сквозь «народнические очки». Тем более значимыми представляются реформы П.А. Столыпина, который пошел против господствовавших общественных настроений.

5. К.А. Соловьев. Законодательная и исполнительная власть в России в 1906–1914 годах: механизмы взаимодействия. М.: РОССПЭН, 2011. 511 с.

Это книга о формальных и прежде всего неформальных правилах игры, складывавшихся между первой русской революцией и Первой мировой войной. Место действия — преимущественно Таврический дворец, где заседала Государственная дума. Сам факт ее существования многое менял в жизни страны: способствовал свободе слова и печати, формированию политических партий, новых элит, проведению серьезных институциональных реформ. Здесь Россия приобрела уникальный в ее истории опыт конституционного строительства.

6. К.А. Соловьев. Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна. М.: Новое литературное обозрение, 2017. 296 с.

В 1897 году в ходе первой всероссийской переписи населения Николай II в анкетной графе «род деятельности» написал знаменитые слова: «Хозяин земли русской». Но несмотря на формальное всевластие русского самодержца, он был весьма ограничен в свободе деятельности со стороны бюрократического аппарата. Российская бюрократия — в отсутствие сдерживающих ее правовых институтов — стала поистине всесильна. Особое внимание я уделяю механизмам принятия государственных решений, конфликтам бюрократии с обществом, внутриминистерским интригам. Слабость административной вертикали при внешне жесткой бюрократической системе, слабое знание чиновниками реалий российской жизни, законодательная анархия — все эти факторы в итоге привели к падению монархии.