1. Tony Judt. Postwar: A History of Europe since 1945. Penguin Press, 2005.

Завязка событий, которым посвящен этот курс. Британский историк рассказывает о Европе, разделенной железным занавесом. Послевоенное восстановление, «славное тридцатилетие», потребительский бум в Западной Европе — и сталинская индустриализация, двоемыслие и ползучее наступление консьюмеризма в Европе Восточной. Холодная война, и так затянувшаяся на пару лишних десятилетий, не могла однажды не кончиться. Могла ли она кончиться иначе?

2. Anders Aslund, Simeon Djankov. The Great Rebirth: Lessons from the Victory of Capitalism over Communism. Washington: Peterson Institute for International Economics, 2014.

Рыночные реформы на пространстве бывшей советской империи с высоты четвертьвекового опыта. Сборник статей реформаторов и академических экономистов, по большей части принимавших участие в «реставрации капитализма» в Центральной Европе и экс-СССР. Спойлер: чем быстрее и решительнее действуют реформаторы, тем лучше их странам.

3. Chris Miller. The Struggle to Save the Soviet Economy: Mikhail Gorbachev and the Collapse of the USSR (The New Cold War History). The North Carolina University Press, 2016.

Почему горбачевские реформы завершились не оздоровлением, а распадом советской экономики (и империи)? Разве нельзя было сперва реформировать экономику и только после этого браться за перестройку политической системы («китайский путь»)? Лидер российских реформ Егор Гайдар в своей «Гибели империи» говорит — среди прочего — о негативном отборе, который приводил на вершины советского режима всякую серость. Крис Миллер на обширном архивном материале доказывает, что в Политбюро сидели не такие уж дураки и Горбачев собирался идти китайским путем, делая упор на экономику. Главное отличие от Китая: Дэн Сяопину не мешали мощные отраслевые лобби — оборонное, сельскохозяйственное и энергетическое, которые и обрекли перестройку на провал.

4. Serhii Plokhy. The Last Empire: The Final Days of the Soviet Union. New York: Вasic Books, 2015.

(Русский перевод: Сергей Плохий. Последняя империя. М.: Corpus, 2015.)

Документальный исторический триллер, который несется к общеизвестному финалу, не давая перевести дух (на английском такие книги называют pageturner). Рассказывая о последних месяцах СССР, Плохий акцентирует внимание на украинском театре исторических действий. Последний удар советской империи был нанесен союзом украинских коммунистов и национал-демократов.

5. Дэвид Хоффман. Олигархи. Богатство и власть в новой России. М.: КоЛибри, 2007.

Вышедшая в середине «гламурных 2000-х», книга бывшего шефа московского бюро The Washington Post повествует о дерзких, циничных, нерефлексирующих героях «лихих 1990-х» — российских олигархах первой волны. Олигархи не рефлексировали, и тем интереснее порефлексировать нам: где находился тот поворот, мимо которого стремительно пронеслась российская демократическая республика по дороге к авторитаризму.

6. Владимир Федорин. Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе. М.: Новое издательство, 2015.

Самоцитирование — грех, но личность предпринимателя, мыслителя, реформатора, филантропа Кахи Бендукидзе настолько важна для понимания восточноевропейской истории последних 20 лет, что «если бы его не было, его надо было бы выдумать».

7. Philip Ther. Europe since 1989: A History. Princeton University Press, 2016.

Тер подхватывает повествование там, где остановился Джадт, — как когда-то Фукидид за Геродотом. Он рассказывает о трудном возвращении посткоммунистической Центральной и Южной Европы в европейский дом. Тем более трудном, что и «старая Европа», по мере появления в ней новых жильцов, вынуждена менять привычки, вырабатывавшиеся десятилетиями. Тер пытается доказать пагубность «шоковой терапии» в странах бывшего советского блока, но если отвлечься от неолибералофобии автора, «Европа после 1989-го» — захватывающий, насыщенный фактами рассказ об успешном построении нормальных обществ на руинах народных демократий.

8. Майкл Алексеев, Шломо Вебер. Экономика России. Оксфордский сборник. М.: Издательство института Гайдара, 2015.

Выпущенный накануне российско-украинской войны “The Oxford Handbook of the Russian Economy” — это, пожалуй, лучшая обзорная площадка, с которой открывается вид на недавнее прошлое постсоветской России и на ее будущее.

9. Peter Pomerantsev. Nothing Is True and Everything Is Possible: The Surreal Heart of the New Russia. New York: Public Affair, 2014.

История путинской России еще не написана, но один из важнейших столпов этой уникальной политии — отрицание существования добра и зла — отлично идентифицирован и описан Питером Померанцевым еще до того, как составители Оксфордского словаря назвали «постправду» словом 2016 года.

10. Сергей Жадан. Ворошиловград. М.: Астрель, 2012.

Самый экуменический среди современных украинских поэтов, Сергей Жадан выразил в своем романе тот же ресентимент, которым питалась проза его российского ровесника Захара Прилепина. Антураж — ржавый пояс бывшей империи, главный герой — бескомпромиссный защитник малой родины своих снов от натиска рыночной цивилизации. Поэтический итог 20-ти лет рыночной трансформации и предвосхищение будущей войны, в которой Жадан будет на стороне свободы, а Прилепин — империи.