Россия преобразила западный капитализм

Когда говорят, что Россия, мол, ничего не дала миру (кроме Чайковского и литературных классиков), хочется вступиться за Россию. Дала еще много чего, а главное — продолжает давать! Вот об одном таком примере и хочется поговорить.

Помимо Толстого и Чехова, мы изрядно подправили мозги всему миру своей социалистической революцией. Конечно, не тем, что «открыли человечеству дорогу в светлое будущее», как самонадеянно считали правители Советского Союза, наоборот: реализацией «вековой мечты человечества о равенстве, братстве и господстве пролетариата» мы это самое человечество, в особенности Запад, изрядно напугали и заставили усиленно чесать репу — что же делать, чтобы, не дай бог, великое русское счастье не пришло и к ним. Иметь дело с этим самым победившим пролетариатом никому не хотелось.

Именно с ВОСР (Великой октябрьской социалистической революцией) связывают смягчение капиталистического общества в XX веке. До ВОСР был там «дикий капитализм» с его «человек человеку волк», «кто не работает, тот не ест» и прочими ужасами мира чистогана, а после на прижавшем уши Западе стали спешно возводить «социальное государство» и «общество равных возможностей» с многочисленными социальными пособиями, вспомоществованиями и прочим в этом духе.

Несколько упрощая, можно сказать так: если раньше любой житель Запада, потерявший работу и иные источники дохода, был волен подыхать под забором вместе со своей семьей от голода и холода, и это считалось в порядке вещей («человек не выдержал гонки»), то после победы всепобеждающего учения на 1/6 части суши все стало далеко не так мрачно: у безработных и отчаявшихся появился велфер. Пособие, а точнее, сумма многоразличных пособий, которые позволяют продержаться на плаву даже лицам без доходов.

Явление велфера

Велфер — понятие очень объемное, оно, без сомнения, преобразило западный мир. Причем как в лучшую (в плане смягчения нравов), так и в худшую сторону; например, в тех же США давно звучат голоса тех, кто с ужасом констатирует: в стране уже выросло третье поколение, которое никогда в жизни не работало! То есть живут граждане, их миллионы, которые мало того что сами никогда в жизни «в поте лица не зарабатывали хлеб свой», но и их отцы, и даже их деды (!) с бабками тоже ни разу в жизни палец о палец не ударили! И ничего, живут, в ус не дуют. У них социальные пособия, у них велфер!

А всё Россия, страна наша родная. Научила Запад: лучше терпеть дармоедов и кормить их за счет общества, чем «включать Дарвина» и тем самым провоцировать бедняков на бунты и коммунистическую ересь. Хотя наш русский коммунизм и тут не первичен: еще мудрец Наполеон говорил, что «самая страшная революция — это революция пустого желудка».

Свой вклад — в смысле, вклад «коммунистической идеи» — в смягчение капиталистических нравов с некоторой досадой признавали и в самом СССР. Коммунистические вожди были вынуждены ссылаться на формат «социального государства» в своей пропаганде, чтобы объяснить массам, почему на «прогнившем Западе» все никак не происходит долгожданная коммунистическая революция. По Марксу–Ленину давно уже пора — а ее все нет! Да потому и нет, скрипя зубами, говорили коммунисты, что на Западе хитрые капиталисты начали делиться с народом ошметками с барского стола, прикидываются, сволочи, гуманистами — а простой народ «ведется», берет подачки! Надо усиливать разъяснительную работу, мать их так.

В общем, удружили мы, русско-советские люди, всем безработным и бездомным во всем мире. Смягчили существование людям труда, в чем есть несомненная русская заслуга.

Велфер не нужен!

Однако та заслуга — дело прошлое. А есть уже и посвежее, причем из той же серии. Новая Россия уже успела преподать миру, изнывающему от безумных трат на велфер, от толп потомственных тунеядцев и дармоедов, новый урок. Уверен, что и он будет с благодарностью воспринят человечеством.

Россия все 23 года своей новейшей истории учит мир прямо противоположному, выступая, как обычно, подопытным кроликом в новом грандиозном эксперименте: а именно — мы учим мир, что все это чушь. Не нужен никакой велфер. Глупости все эти «социальные пособия» и «поддержка безработных».

23 года новой капиталистической России наглядно показывают всем, кто хочет видеть: велфер не нужен ни в каком виде. Кормить дармоедов совершенно не обязательно. Нет работы — сам виноват, ищи другую. Не нашел — подыхай, это никого не колышет. Почти четверть века Россия живет по этому нехитрому принципу, без реальной соцзащиты безработных и «обездоленных» — и ничего. Никаких мощных социальных протестов, никаких восстаний обозленных пролетариев, никаких тебе «призраков коммунизма», способных напугать порядочных буржуа. Ничего нет.

На Западе велфер и социальная поддержка подобны некой незримой, но очень прочной «страховочной сетке», натянутой под каждым гражданином: она в норме ощущается разве что в высоких долях налогообложения, но реально предохраняет людей, попавших в личный или всеобщий экономический кризис, от падения на самое дно «финансовой пропасти». Попросту говоря, даже потеряв работу, западный человек может не опасаться того, что он умрет от голодной смерти. Обычно он даже может не беспокоиться по поводу крыши над головой. Точно так же даже безработный тем более может не переживать насчет того, что его дети умрут от голода или холода.

Не то в России. Подоходный налог у нас самый низкий в Европе, зато никакой «страховочной сетки» здесь не существует в принципе. В России нет самой идеи велфера! Пособия по безработице есть, но их размеры поистине смехотворны, а их получение обставлено громоздкими бюрократическими процедурами. Многие фактически безработные из-за трудностей оформления и ничтожности сумм предпочитают вообще не связываться со службами занятости, из-за чего сама статистика по безработным в России сильно искажена.

Ветхозаветная мораль

Максимальный размер месячных выплат для безработных ограничен весьма скромной суммой 4900 р., однако любой бывалый безработный вам скажет, что получить такую практически нереально. «Это уж не знаю где надо было бы работать, чтобы тебе по безработице положили 4900!» Обычно дают много меньше: 1,5, 2, 2,5 тыс. в месяц.

Особенно диковинно российское «пособие на ребенка» — 1200 р. в месяц. Представим себе оставшуюся без работы российскую мать-одиночку: у нее есть шанс получить пособие на себя в размере около 2 тыс. в месяц и на ребенка — 1200. Итого 3200 на двоих. Российское государство абсолютно серьезно делает вид, что верит, будто бы на 3200 р. в месяц молодая мать может жить сама и кормить свое, к примеру, годовалое дитя.

Государственная шизофрения

Это тоже поразительный феномен российской жизни, о котором в РФ предпочитают не задумываться. Я бы назвал это «разорванностью государственного сознания», или «государственной шизофренией». В России нынче, согласно постановлению Правительства, величина прожиточного минимума за 2-й квартал установлена в следующих размерах: на душу населения — 8192 р., для трудоспособного населения — 8834, для пенсионеров — 6717, для детей — 7920 рублей. В то же время Правительство РФ на 2014 год установило максимальный размер пособия по безработице в уже упомянутые 4900 р., а минимальный (!) — в 850 р. (!!) В месяц!

Спрашивается: как это может быть? Это всё официальные цифры и официальные документы. Очевидно, что они абсолютно не «бьются» между собой. Если для трудоспособного населения прожиточный минимум (!) равен аж 8834 р., как может пособие по безработице составлять 2500 р.?! Чисто по логике, минимум — это минимальная сумма трат, при которых вообще можно как-то жить в течение месяца в РФ.

Почти четверть века Россия живет по этому нехитрому принципу, без реальной соцзащиты безработных и «обездоленных» — и ничего. Никаких мощных социальных протестов, никаких восстаний обозленных пролетариев, никаких тебе «призраков коммунизма», способных напугать порядочных буржуа. Ничего нет.

Что имеет в виду правительство, обязывая службу занятости выплачивать безработному 2500 р. в месяц при прожиточном минимуме в 8 с лишним? Что он как-то перебьется 10 дней в месяце, а на оставшиеся 20 впадет в анабиоз? Непонятно. А если «для детей» прожиточный минимум равен 7920, то что вообще означает пособие в 1200 р.??

Между тем при таком абсурде Россия живет не то что годами — десятилетиями. Более того, очень интересна реакция нашего «общества» в лице его «простых людей». Спрашиваешь, бывало: а вот как вы думаете, друзья, почему безработным не платят пособия по безработице по верхнему пределу, то есть хотя бы 4900 р. в месяц? Большинство старательно морщит лоб и выдает: не, так нельзя. «Почему?» А потому, дескать, что «на 4900 жить можно» (действительно, в регионах России 5 тыс. в месяц — это уже зарплаты самых низкооплачиваемых категорий населения, например, нянечек и уборщиц в учреждениях).

То есть «народная» логика здесь совпадает с государственной, действующей «де-факто»: выплаты безработным ни в коем случае не должны быть достаточны для пусть плохонькой, но жизни; социальные выплаты не должны даже приближаться к тому, чтобы хотя бы отдаленно походить на велфер! Только жесткач, только хардкор!

Балансирование над пропастью

Вот возьмем пример из современной «энциклопедии русской жизни»: в нынешней России роль такого «коллективного Евгения Онегина» играют телесериалы. Популярный «Карпов», третий сезон: один из героев, заподозрив свою сожительницу Настю в том, что ребенка она родила не от него, выставляет ее вместе с ребенком из своей квартиры на улицу. И, оказавшись там, еще недавно вполне благополучная домохозяйка и молодая мать буквально в считанные дни проваливается даже не на дно, а гораздо ниже. Собственно, там, куда она стремительно падает, дна вообще нет.

В фильме все показано достаточно реалистично: молодая мать с ребенком в современной Москве никакой «страховочной сетки» не имеет в принципе. Жилья ей никто не даст, никаких выплат ни ей, ни ее ребенку ниоткуда не полагается, никаких льгот у нее тоже нет — вообще, ни обществу, ни государству она абсолютно неинтересна. А дело происходит зимой. Зрителю быстро становится понятно, что шансы мини-семейства умереть от голодной смерти минимальны — скорее всего, оно быстрее загнется от холода или болезней.

Важно понимать, что в таком положении находятся абсолютно все граждане России. В определенном смысле их положение даже хуже, чем положение «трудящихся» в «мире чистогана» XIX века. Тогда, как мы знаем хотя бы из рассказов О’Генри, в тех же Штатах действовали многочисленные благотворительные организации для бездомных и безработных, скажем, Армия спасения, содержавшая ночлежки и занимавшаяся — во имя Господа — раздачами бесплатного супа.

Нынешняя Россия как раз отличается тем, что в ней благотворительность — причем как религиозная, так и частная — развита очень слабо. Никакого аналога Армии спасения в России просто нет. РПЦ никакой активности в этом направлении не проявляет, даже при церквях и при монастырях «странникам» далеко не всегда можно получить вспомоществование.

А к частной благотворительности относятся так же плохо, вплоть до того, что даже на выборах, в выборной рекламе, российские бизнесмены предпочитают не распространяться на тему своих благотворительных мероприятий. Государство относится к частной благотворительности откровенно ревниво, а граждане по большей части воспринимают ее как наглость со стороны благотворителя и… да, как ненужное поощрение дармоедов.

Также чрезвычайно распространенный в тех же Штатах способ поддержки потерявших работу — пресловутые «фудстемпс», продовольственные талоны для неимущих. В современных США ими пользуются буквально десятки миллионов граждан США. А в России? В России и в этом отношении блистательная экономия. Никаких продуктовых талонов никто никому не выдает — и никаких ни бунтов, ни голодных смертей. Все как-то перебиваются. Чем не пример для США?

Живучие россияне

Вся жизнь нынешних россиян — это цирк без страховки. В глубине каждый взрослый понимает, что сколь-нибудь длительная потеря работы чревата не простыми финансовыми трудностями и «снижением социального статуса», а в буквальном смысле угрозой голодной смерти. Ведь помощи-то, по большому счету, ждать неоткуда — она просто не предусмотрена российским «социальным контрактом».

Недавно, проглядывая любимую газету «Спорт-экспресс», наткнулся в ней на слова какого-то западного спортсмена, несколько лет прожившего у нас и делившегося с корреспондентом впечатлениями. Его слова: «Россия — очень жесткая страна».

Да, жесткая. Любопытно прикинуть с точки зрения политсоциологии: а есть все-таки какие-то внутренние механизмы, смягчающие эту жесткость? Безусловно, есть, хотя и их нынче грозятся демонтировать.

Речь прежде всего о раннем выходе на пенсию. В России пока еще женщины имеют право выйти на пенсию в 55 лет, местами даже в 53, а, скажем, в Германии и женщины, и мужчины выходят на пенсию в 67. Огромная разница, казалось бы. Наши реформаторы давно порываются этот разрыв «подравнять»…

Но они не учитывают, что в той же Германии социальные пособия безработным, по сути, тот же германский велфер, достигают 900 (как «натурой», так и деньгами) евро в месяц, а то и больше. В то же время в России, как мы видим, безработному в лучшем случае заплатят четверть от официального прожиточного минимума.

То есть надо понимать, что на самом деле в РФ ранняя пенсия, по сути, играет роль своеобразного «велфера для пожилых», скрытого пособия по безработице. Если пенсионный порог повысить, а ситуацию с социальными выплатами для безработных оставить прежней (а ее никто менять не собирается) — тогда непонятно, на что вообще будут жить те же пожилые женщины (которым найти работу труднее всего).

Безусловно, жизнь «над пропастью» оказывает — не может не оказывать! — чрезвычайно серьезное влияние на формирование массовой и индивидуальной психологии жителей РФ. Но это интереснейшая тема для отдельного поста.

Фотография на обложке: Телевизионный экран в столовой во время трансляции ежегодной большой пресс-конференции президента России Владимира Путина, 2017 / Виктор Коротаев, Коммерсантъ